- Да, солнце моё?
- Привет, милый! Я прилетела, еду из аэропорта, встретишь меня в холле гостиницы? – откинулась я на сиденье, услышав родной и любимый голос, обрадовавшийся мне не меньше, чем я ему.
- Конечно! Как я рад, что ты прилетела как можно раньше! Устала или заказать шампанское в номер?
- Ну-у… пока не услышала это предложение, я чувствовала себя достаточно измотанной перелетом. – я проглядывала улицы и дома, которые мы проезжали. Внутри меня стало удивительно безмятежно, и, за неимением сумбурных мыслей, виды представали четче, ничто не отвлекало от любования Нью-Йоркскими панорамами. Что я рассчитывала увидеть, когда ехала сюда? Бандитский притон и опасного на вид типа, который якобы продолжал охотиться за людьми по-прежнему? Чего я боялась и остерегалась эти годы? То, что предстало передо мной, развеяло все тревоги и страхи. То, что я выудила из глубин его души, успокоило меня за его будущее. Конечно же, он тоже будет счастлив когда-нибудь, как я, обязанная именно ему своим счастьем. Спасибо тебе, ХимЧан. Я никогда тебя не забуду. После паузы я добавила. – ДонУн, как же я рада, что ты у меня есть!
* снижение уровня цен
Секс-бонус
По многочисленным заявкам
с благодарностью к постоянным
читателям и тем, кто не скупится
на отзывы.
Без них не была бы закончена ни
одна работа размера "макси"
В доме уже не осталось ни одной неприкаянной вещи; всё нужное было упаковано в коробки или оберточную бумагу; всё первостепенно важное уже вывезли в новое место обитания, а менее значимое ждало своей очереди. Часть мебели распродавалась, часть оставалась здесь, с позволения новых хозяев особняка, которым понравился тот или иной гарнитур. ХеРин с тоской провела тонкими пальцами по шершавой коричневой упаковке, за которой скрылась картина, ещё недавно висевшая на стене, у которой теперь стояла, прислонившись, как какая-то ненужная картонка, перемотанная скотчем. На ней современный художник изобразил мифологическую сцену похищения Зевсом Европы, для чего он превратился в быка. Стилизованная под ушедшие эпохи, она была яркой и свежей, словно исполнивший её мастер сам был свидетелем того, что передал своей кистью. Но всего этого уже не было видно, и ХеРин воспроизводила в своей памяти, как ХимЧан однажды принес её, чтобы украсить пустое пространство и оживить то место, в которое иногда утыкался захваченный грустью взгляд сестры. Как она отругала его за расточительство, ведь это была не просто репродукция или плакат, а авторский труд маслом.
На стуле рядом лежал ящик с чанги. Много вечеров они провели с братом за игрой в них, переставляя тридцать шесть фигур по полю туда-сюда, соответственно с правилами ходов коня, генерала или колесницы. Смех и споры, возмущения и недовольство, радость от поочередных побед – так много было прожито здесь, в этом доме, который чуть больше чем за месяц совершенно потерял свой облик. Без кошек и собак, попугайчиков и хомячков, морских свинок и иногда даже Шин Шиллы всё тут потеряло душу, но, главным образом, из-за отсутствия здесь ХимЧана.
ЁнГук подошел сзади и, обойдя справа, положил свою руку сверху, выводя девушку из состояния ностальгии.
- Не хочется покидать жилище? – негромко спросил он, медленно и осторожно притягивая за руку к себе всю натуру.
- Мне бы не хотелось покидать то, что было здесь раньше. – ХеРин обернулась, сжимая пальцы на его ладони. – А то, что осталось теперь меня не очень-то держит. Напротив, хорошо, что есть где оторваться от прошлого.
- Ты не очень похожа на ту, которая от него оторвалась, - он мягко улыбнулся, подведя ХеРин к себе, а потому выпустив руку и переместив свою на её талию. – Не кривя душой, признаю, что даже у меня здесь есть уголок, который заставляет меня предаваться приятным воспоминаниям.
- Неужели? – удивилась девушка. – У тебя есть приятные впечатления от места, где тебя держали связанным, били и угрожали пристрелить?
- Конечно, обожаю, когда меня хотят грохнуть! – расплылся молодой человек и подтолкнул невесту вперед. – Пошли, покажу тебе этот волшебный закуток.
Подведя её к лестнице, ЁнГук упорно завел ХеРин на второй этаж и пропихнул к той комнате, где когда-то его держали пленником. Распахнув дверь, он вошел туда, не отпуская спутницы, поэтому она оказалась там же. Кроме прикрытых целлофаном тумбочек и пустой кровати с голым матрасом, не было ничего, что выдавало бы спальню, некогда уютную и гостеприимную, а теперь неприглядно опустошенную. Отвечая на подозрительный взгляд, ЁнГук поцеловал в щеку возлюбленную.
- Разве я могу забыть, как ты пришла тогда ночью, позволив мне уповать на то, что я не безнадежен и удостоюсь ответа на свои симпатии. – ХеРин порозовела, хорошо помня, как не выдержала лежать в кровати, пораженная напористостью и обаянием узника, двойственное отношение к которому не давало ей покоя. Понимая, что он враг, ей тем не менее хотелось помочь ему чем-то и облегчить участь. Теперь-то она точно знала, кто он, чтобы определиться с чувствами. – Несмотря на то, что руки у меня были связаны, я всё же заполучил твой поцелуй.
- Ты умеешь уговаривать, - улыбнулась смущенно ХеРин, уткнувшись в его плечо. Он накрыл её своей рукой.
- Что удивительно, со свободными руками я чувствую себя куда скованнее, потому что боюсь позволить себе лишнего. – ЁнГук провел пальцами по её скуле и, подняв лицо к себе за подбородок, серьёзно посмотрел в глаза девушки. – Больше всего на свете я боюсь тебя чем-нибудь обидеть…
- Я… - ХеРин немного отстранилась от него, не потому, что он сказал что-то не то, а потому, что хотела сама ощутить грань, до которой ничего ей не повредит. – Я понимаю, что ты говоришь о моём психологическом состоянии. Я толком не знаю его устойчивости, но прошло столько лет… я давно не мучаюсь видениями или панической боязнью мужчин. – она воззрилась в глаза ЁнГуку с расстояния. – Но ведь я и не подпускала к себе никого всё это время… Я не знаю, насколько далеко я смогу зайти и хотела бы дать тебе то, чего ты хочешь, но пойми меня правильно…
- Тихо-тихо, - молодой человек подошел и поставил указательный палец у своих губ. – Я всё понимаю, девочка моя, я же не лезу и не трогаю тебя, хотя мне этого бы безумно хотелось, ты права. – ЁнГук провел по её волосам ладонью. Одно это прикосновение заставляло его чувствовать себя счастливым. Он обожал её волосы, каждый длинный локон, каждую волосинку, за падение которой готов был прикончить любого, кто покусится на его женщину. Он обожал каждый её палец, каждый сантиметр, каждую родинку и даже маленькую царапину на внутренней стороне запястья, которая ещё не зажила после того, как ХеРин повозилась со своенравной кошкой. – Я никогда не стану настаивать на том, чего ты сама не хочешь, и что не принесет тебе удовольствие.
- Но в том-то и дело… - ХеРин взяла его за руку обеими своими и прижала к груди. – Я хочу! Я почти уверена, что хочу испытать это, я… я хочу быть твоей… совсем, до конца. – почти неслышно пролепетала она последние слова и ЁнГук, вспыхнувший от этого признания, постарался не выказывать слишком бурных эмоций. – Но я не знаю, насколько это принесет мне удовольствие и будет ли наслаждение, а не отвращение, не вернется ли оно из глубины души, где удачно потерялось? Я боюсь…