ребуя внимания. Пару раз подпрыгнув до уровня локтя и фыркнув от запаха сигареты, неприятно ударившей ему в ноздри он, наконец, успокоился и, зевнув, уселся на попу, как умеют только собаки этой породы. Восторгу Алины не было предела. Она тут же бухнулась на колени перед бойцовской собакой, которая запросто могла перекусить ей руку и тут же начала его тискать, правда, не забыв, спросить разрешения у хозяина. — Обычно, люди его к стороной обходят. Погладь, тебя не укусит. Нормальный человек от такого обещания вряд ли бы приблизился к псу больше чем на метр. Тебя не укусит, а кого укусит, и откуда известно, что меня не укусит? Но девушке, прожившей два года с Уриком, фраза была абсолютно ясна. Бультерьеры бывали крайне редко агрессивными с людьми, от которых не исходило никакой опасности для хозяина. Эти собаки не боялись никого и ничего, кидаясь на фейерверки, лошадей и машины, если понимали, что обожаемому божеству могло что-то угрожать. В тоже время никогда не прочь были поласкаться и поиграть, взобраться тебе на колени или устроиться между тобой и рулем, с детской непосредственностью на морде, не понимая, что кому-то не всегда удобно. Разве я кому-нибудь мешаю, я тут с краюшка присяду — можно было прочесть у них в глазах, когда он перекрывает проход между гостиной и кухней во время приема гостей или, пристраиваясь в районе головы, причем обязательно занимая всю подушку, когда тебе удалось таки добраться до кровати после очень долгого дня. Пес с радостью откликнулся на ласки и с удовольствием плюхнулся на спину, подставляя белоснежный живот с просвечивающей розовой кожей. — Ты мой маленький. Скучно мальчику, да? Давай пузико почешу. Я же знаю, ты любишь, у меня дома такой же…Энергия лилась у него, откуда только можно, он дважды взвился в воздух, лизнул девушку в лоб, положил лапы ей на плечи, снова повалился на спину, поерзал и, наконец, вскочил снова, бешено махая хвостом. А у девушки в глазах заблестели слезы, Алина вдруг резко почувствовала, как сильно ей не хватает ее собаки. Урикан был единственным существом на планете, за которого она отвечала. Он любил ее так, как только бультерьер может любить свою хозяйку, и она отвечала ему взаимностью. Пес доверял ей слепо и безоговорочно, ни разу не огрызнулся, когда его наказывали, хоть и за дело, смело бросался в воду, когда она уходила плавать, грустил, когда ее не было. Иногда он обижался прямо, как человек, отказывался брать еду, отворачивался, когда его звали, но обычно его хватало на несколько минут, после чего он с удвоенной силой начинал выказывать свою любовь. Алина никогда не любила собак, всю жизнь восхищаясь кошачьей независимостью, но эта собака целиком и полностью завоевала ее сердце и сейчас ей не хватало Урика почти так же, как если бы она скучала по другу или любовнику, а этот бультерьер до ужаса напоминал девушке о том, кто остался дома, терпеливо ожидая и веря в ее возвращение. Наташа боязливо наблюдала в сторонке за играми парочки:- Пойдем, пока он тебя не съел! Алина с сожалением оторвалась от прекрасного создания, запечатлев прощальный поцелуй на собачьем носу, и с неохотой поднялась на ноги:- Этот не съест, разве что залижет до смерти. — Крыса какая-то. — поежилась ее подруга. — Еще и бойцовская. Б-р-р. — Прекрати. Во-первых, он очень красивый, и совсем не как крыса, а скорее напоминает лошадь. А во-вторых, Это самые замечательные и сильные собаки на свете. Он за тебя порвет любого, как тряпку, даже если этот кто-то будет в десять раз больше него. Знаешь, бультерьеров выпускали на быков, кабанов и даже волков. Они бегать не умеют, но зато, как вцепятся, так уже все. С концами. — Не сомневаюсь. И что хорошего? Не собака, а машина убийца. — Так это же здорово, я с ним и по ночам не боюсь гулять. Ни один мужик подойти не осмелится. Они очень смелые, прямо безрассудно отважные. Понимаешь, он на секунду даже не задумается, если тебе что-то угрожает. И принимает тебя такую, какая ты есть. Намного лучше мужчин, между прочим. — Я могу еще согласиться, что йоркширский терьер — это не собака, но бультерьер это перебор. К тебе ни то что потенциальный ухажер, так вообще ни один человек на улице подойти не осмелится. — Это не так уж плохо, никто надоедать не будет. А между прочим, и зря. Если у тебя нет в голове плохих мыслей, он будет тебя обожать до конца жизни даже за одно почесывание за ухом, а уж если есть, даже если ты баллончик с газом где-нибудь в недрах рюкзака спрятал, то полруки не досчитаешься. Причем непонятно как они это распознают, инстинкты какие-то. Видела же, я к белопузому подошла, как он радовался? — Потому что ты такая же, как он без тормозов. Тебе надо было бы родиться бультерьером. — Нет уж, спасибо. Я не умею так любить, как они. Это же надо себя на сто процентов отдавать. Я бы лучше была кошкой, собак не очень признаю, но моя псина — это отдельная история. — Тебя не поймешь, — фыркнула Наташа, — а как он вообще у тебя оказался? Это же надо додуматься купить бультерьера? — А я и не покупала. Мне его подарили. Подруга так и остановилась посредине дороги, они почти подошли к вокзалу, а значит, и до порта уже было не далеко. Мимо по специально отведенной части тротуара проносились велосипедисты. — Ничего себе подарочек. Это кто тебя так порадовал? — Муж. — Алина тяжело вздохнула воспоминаниям. — Мы с ним во многом были похожи, только не в том, что нужно. А в том, что нужно были разные. Вот и результат. — Ну и не грусти. Помнишь, как в анекдоте: умерла, так умерла! — Да уж. — она отмахнулась от навязчивых мыслей, которые тут же полезли девушке в голову, — Так что там с ликер тестами? — она вопросительно посмотрела на подругу. Та как раз перекладывала все в одну руку, чтобы нажать на кнопку светофора, в конце концов, бросила это и ткнула локтем. — Это такая белиберда, типа представления нашего магазина. Минимум ненужного барахла типа пары кружек с логотипом, тестирование всякого алкоголя, кстати, и нами тоже, только, под столом, и сигареты. Только не забудь объяснять этим недоумкам, что даже если они что пожелают приобрести из высокоградусного, то доставят им это в кабину только в последний день круиза. И исключений быть не может, разве что сам капитан для них купит, хотя, по-моему, и он права не имеет. Но не уверена. Они прошли мимо очередной парковки велосипедов, на этот раз трехэтажной, прямо под отелем Ибис. Алина тут же представила себе, как по утрам выходит этакий респектабельный бизнесмен из отеля в костюме и галстуке, отыскивает свой двухколесный транспорт и едет на деловую встречу с портфелем подмышкой. Только вот интересно, как он велосипед свой отыщет? — Как ты думаешь, как они определяют собственное средство передвижения? Ведь их, наверное, тут не меньше тысячи. А то и больше. Наташа на секунду задумалась, оглядывая, казавшийся бесконечным, паркинг. — Запоминают, видимо. А еще может у них цепочка на сигнализации. Нажмешь, и она мигает, например. — Да даже если сигнальную ракету запустить, не найдешь. Странно как-то. Наташа тоже заинтересовалась этим фактом:- Ладно, отыскать, приблизительно можно найти, а вот как его потом вытащить оттуда…Девчонки простояли перед морем великов, высказывая одно предположение за другим, что чуть не опоздали на работу. Ким, слава Богу, не было видно. Магазин открыли самостоятельно и через несколько минут вытащили по очереди два стола на промо. — Вот и все. Стой теперь. — Стою. А сколько? — Пока не сменят. — Рыжеволосая подруга неопределенно пожала плечами, достала пирамиду миниатюрных пластиковых стаканчиков и расставила их на темно-синей скатерти. — Такие маленькие, чтоб сразу все не выпили? — Здесь им не бар, извините. А то некоторые так и считают, пробуют, пока их супруги за шиворот не оттаскивают, но иногда и тетки чуть не по десять стаканчиков тут хлопают. Ты наливай по половинке, нам больше останется. — А можно? — Нет, конечно. Но кому какая разница? Главное, чтоб не засекли, а так — делай, что хочешь. Особенно под столом. Пока пассажиры еще не понабежали, девушка задумалась, чего бы ей такого хотелось, раз уж можно, а под столом или на столе — ее не особо волновало. Дринков было много и не все известные: водка Смирнофф, естественно, была девушке знакома, а вот, например, коричневая бутыль со слоном и надписью Амарулла ее заинтриговала. Оглянувшись по сторонам, Алина плеснула немного в пластиковую тару и нырнула под стол. Выбравшись, на лице у девушки засияла довольная улыбка. — Это что такое вкусное? Как Бейлиз, только вкус немного другой. Язык проглотить можно! — Амарулла. — Читать я умею. Наташа хихикнула и пояснила:- Ликер из Южной Африки. Он из таких фруктов, понятия не имею, как называется, но похожи на маленькие апельсинчики. Я сама обожаю, но особо не увлекайся все- таки. Нас еще Ким проверять придет. — А почему пассажирам нельзя сразу забирать покупку? — Упьются. — коротко пояснила коллега. — и потом, даже если упьются, пусть упиваются в барах. Так они денег больше потратят. Политика компании. — Логично. Могла бы и сама догадаться. — Да ладно, это мелочи. А вот я хочу попробовать мятный Бейлиз. Уже сколько собираюсь, а все никак! Девушка вернулась на место через пару секунд, торопливо отерев губы. — Хм, ну так. Средне. Мне больше нравиться Шеридан. — Да ну, кофе заквашенный. Наташа вдруг потеряла интерес к обсуждению и улыбнулась своей самой обольстительной улыбкой, тут же воск