Ким к тому моменту уже покинула всеобщее сборище, одетая, как на работе, так и на вечеринке в брючный костюм и белую рубашку. Пошел слух, что ее снова отзывают на какой-то другой корабль, где с рейтингами дела шли еще хуже, чем на Сенчюри. Рейтингом называлось количество положительных отзывов, который получал весь корабль в течении одного круиза. Для Алины, как и для многих других работников магазина, этот странный пункт оставался тайной за семью печатями. Даже до приезда Ким, Сенчюри всегда шел на первом месте по продажам, соперничая только с Констелейшн. Если люди покупали, значит, уровень обслуживания их устраивал, ведь не пойдут же за покупками в место, которое им не нравится? В конце концов, корабль — не тюрьма, и уж пассажиров никто ни к чему точно не принуждает. Так или иначе, но теперь и рейтинги и продажи сравнялись в счете, стало быть, Кимберли, известную вытаскиванием самой безнадежной команды на призовые места, снова собирались переводить, что несказанно радовало весь персонал.
Собственно, в этот вечер вместе с менеджером недоставало еще нескольких коллег Алины. Оливия можно было не считать, ибо она весь вечер, совершенно игнорируя виновницу торжества, проговорила с высоким, меланхоличного вида фотографом, которого Алина помнила, как Роберта. Карла и Лена придти не пожелали изначально, Бренда ушла в гест бар с офицером с бриджа, Эстель буквально несколько минут назад удалилась в компании бывшего супруга, который видимо после пары стаканов виски с колой уже не казался ей таким уж постылым. У посвященных во вчерашние события, этот факт не вызвал уже даже смеха, а может они просто мысленно попрощались с коллегой, тем более что длинных и печально-запоминающихся проводов как-то не получалось.
Собственно их совсем и не было. Подругам не удалось уйти с рабочего места чтобы попрощаться с покидающей их Эстель. Она забежала ненадолго, уже в повседневной одежде, что было так непривычно наблюдать на ней в обстановке корабля. Со своим вчерашне-обновленным макияжем девушка из Южной Африки сообщила, на какой корабль ее отправляют, расцеловалась со всеми и под сладкие обещания приятного полета от Ким, которые очень быстро сменились на грозные призывы к работе, упорхнула, как бабочка, вполне довольная жизнью.
Русские девчонки взгрустнули, остальные и вовсе пропустили это мимо, как момент, сопутствующий корабельной жизни. На промо с уходом Эстель совсем ничего и не изменилось. Сверху все так же лился голубой свет, перила не потеряли своего ослепительного света, пассажиры, лица которых для девчонок сливались в одно большое цветное пятно все так же задавали одни и те же глупые вопросы.
Да и Томе с Наташей и Леной грустить не было времени, начиналась дневная розыгрыш приза первого дня. В этот Амстердам начинался новый круиз, и Ким ради повышения рейтинга предприняла очередной шаг по учебнику менеджмента — бесплатная лотерея, проводить которую взялась Алена, ибо ее басистый, не лишенный приятности, голос был слышен с пятого дека по седьмой.
— Вы уже получили билет на бесплатную лотерею? — интересовалась Алина у каждого проходящего, а сама думала, что же сегодня скажут греки. Особенно ее интересовало выражения лица Адониса, хотя выражение кое кого еще, ее, пожалуй, интересовало больше.
— Получите, пожалуйста, билет на бесплатную лотерею, — взывала Наташа, мыслями уходя к платью, которое ждало ее на берегу в недоступном теперь уже магазине. Чтоб она провалилась, эта Ким, каждый раз что-нибудь придумает, теперь ждать до следующего Амстердама, а она в нем хотела с Гарри пойти ужинать.
— Призом будет удивительный сюрприз, но скажу по секрету, что в нем присутствует янтарь. — объясняла по ходу Тамара, мыслями гуляя где-то между Вовочкой и молодым чернокожим звукорежиссером, рассеянно раздумывая, стоит ли спать с обоими, или уже остаться с черненьким, ведь у хорвата все равно герлфренд где-то на каникулах, но скоро приедет.
Оливия с совершенно отсутствующим видом повторяла, как попугай:
— Лотерея. Лотерея. Лотерея.
— Ты не можешь что-нибудь другое твердить? — Алина наконец-то не выдержала, потому что, несмотря на весь остальной шум, именно это слово, как заевшая пластинка, мешало ей учить греческий. — Тебе твой фотограф совсем мозги затуманил?