— Для жемчужной школы вы хороший мастер, — сказал Радо, чувствуя пот на губах.
— А вы отнюдь не хромой мастер школы Мунстоуна, каких мне доводилось убивать, — ответил Геффрин. Их клинки звенели, как железные колокола Братьев.
Шип не мог вызволить свой стилет. В его руках ничего не было, когда он отступил, чтобы увернуться от занесенной палки третьего. Тот знал свое дело. Шип попытался схватиться с ним и получил сильный удар по спине. Он попытался пнуть ногой в коленную чашечку уличного драчуна, но тот упер палку в живот Шипу. Чтобы избежать удара в голову, Шип упал на землю и откатился в сторону.
Жизнь Ференгассо была в распоряжении его противника. Черная ночь становилась все темнее от удушья. Ему осталось жить несколько секунд.
Шип вскочил на ноги. Враг не ожидал такой живости. Шип охватил правой рукой горло противника, схватил его за левое ухо и повернул голову, свернув ему шею.
Ференгассо вновь увидел свет, когда его горло перестали сжимать. Шум в ушах прекратился. Он увидел, как Шип вытаскивает стилет из убитого.
— Вы дышите? — спросил Шип, заглядывая под маску. Ференгассо откашлялся и покрутил головой. Шип побежал на выручку хозяину.
Дуэль была безнадежно ровной. Шип встал между сражающимися. Те опустили клинки.
— Вы справились со всеми? — спросил Геффрин удивленно.
— Шипу цены нет, — сказал Радо. Кровь стучала в его висках. — Он справиться с любым числом разбойников. — Показался Ференгассо. — Судьба отвернулась от вас, Жемчужный.
— Вижу. За мной должок. — Геффрин салютовал клинком. — Я уступаю, Мунстоун. Пока. — Он задвинул клинок в ножны.
То же сделал граф Радо. Шип удивился:
— Вы оставляете его в живых?
— Джентльмены клинка сражаются благородно, — сказал граф. — Господин Геффрин уступил. Он может жить, но на нем остается пятно позора его поражения.
— Позор! И это все? Он со своими людьми пытался убить нас!
Шип шагнул к Геффрину. Дуэлянт Жемчужной школы потянулся к оружию.
— Стой! — сказал Радо. — Борьба окончена. Сдержись, мой мальчик. Вспомни, чему тебя учили. Ты действительно хочешь убить человека сгоряча?
Стилет щелкнул в ножнах — Шип убрал смертельное оружие. Геффрин быстро слился с темнотой.
Подошел Ференгассо:
— Огромная благодарность вам, милорд… мастеру Шипу. Вы оба были великолепны!
— Старина, я испытал громадное наслаждение. — Граф посмотрел на четыре трупа: — Я думаю, что нам следует удалиться от разбойников господина Геффрина. Как бы охранники Братьев не упрекнули нас за засорение улицы подобным сбродом.
В конце концов они подошли к аллее, где стоял экипаж Ференгассо. Возница, тоже в маске, помог своему хозяину занять место в закрытом экипаже. Ференгассо отодвинул изнутри занавески и сказал:
— Еще раз большое спасибо. Граф, я знаю, вы не примете дара за добрый поступок, но разрешите мне поблагодарить вашего слугу. — Ференгассо протянул Шипу двойную крону: — Я покорен вашей доблестью.
Шип поклонился:
— Рад услужить.
Черные мерины двинули экипаж по улице Миззен. Когда он скрылся из глаз, Радо разжал руку Шипа и взял у него двойную крону.
— Какая ночь! — воскликнул он. — Вино, игра и фехтование. Знаешь, мне нравится здесь.
— Да, он играл свою игру хорошо, — сказал Шип.
— Что ты хочешь сказать?
Шип махнул в сторону удалявшегося экипажа:
— Наш друг Ференгассо. На днях я видел его в таверне Палло в большой шляпе на голове. Он начал там драку, подчеркнуто защищая поклонение Факту.
— Ты уверен?
— За игорным столом я узнал его голос и глаза. Когда я избавил его от разбойника, душившего его, я заглянул под маску. Ференгассо является господином Большая Шляпа.
— Интересное совпадение, — сказал Радо, — но вряд ли зловещее. Я хочу сказать, что парню нравится разыгрывать из себя преданного Братьям в дневное время, а ночью рыскать по Портовому городу в поисках разнообразия.
— С кошельком, наполненным двойными кронами? Надеюсь, что вы не ошибаетесь, милорд.
— Конечно, я прав, — граф погладил свой синий шелковый галстук.
— Чтобы завершить эту ночь, не хватает только одного.
— Чего же это, милорд?
— Я думаю, ты догадываешься, Шип.
Лицо слуги потеряло выразительность:
— Если милорд настаивает…
— Это не должно быть столь ужасной обязанностью. Ты можешь насладиться, если пожелаешь.
— Вы знаете о моих чувствах, Радо.
— Чувства здесь ни при чем.
Они спустились по холму к таверне, поочередно попадая то под свет фонарей, то в тень. Светила луна, ревностно соревнуясь со светом острова Прайос.