— Из меня, брата и отца. Наша мама тоже умерла.
— Прости.
— Ни-че-го, — слегка неубедительно ответила Сара.
Молодые люди расстались полностью довольные друг другом. Кэтти очень понравилась милашка Сара, а та в свою очередь была в восторге от сестрички любимого. Дэвид проводил Сару, и уже у ее дома с лукавой улыбкой спросил:
— Так значит, «самые серьезные»?
— Почему нет? — Сара смущенно, но очаровательно улыбнулась.
— Никаких «нет», — Дэвид взял лицо Сары в ладони и пристально посмотрел в ее черные, как угли, глаза. «Все-таки она очень красива», — подумал он и запечатлел все свое восхищение нежным поцелуем.
Дэвид ушел домой, борясь с диким нежеланием расставаться с Сарой. Ему предстояло побеседовать с младшей сестрой. На повестке было два вопроса, касающиеся мисс Уильямс.
Когда Дэвид вошел в маленькую двухкомнатную квартирку на последнем этаже двенадцатиэтажного дома, перед ним, как обычно, всплыли воспоминания былых счастливых лет. Его окутал нежный и манящий запах, исходивший из кухни. Кэтти, одетая в синий фартук, готовила ужин — была ее очередь. Она кружила у плиты, ничего не напевая, как бывало. Кухня была хорошо и со вкусом обставлена: работа в «ТА» приносила неплохой доход.
— Кэтти! — окликнул сестру вошедший Дэвид.
— Да, братец? — Кэт обернулась, и взгляд ее был более чем взволнованным. Кэтти от природы была жизнерадостной и оптимистичной девушкой, но внутри нее с некоторых пор поселилось горючее отчаяние.
— Скажи мне правду, Кэт, все, что знаешь, прошу тебя, — Дэвид опустился на стул у небольшого обеденного столика. Голос его прерывался, он не пытался скрыть волнение от сестры. Взгляд Кэт сказал ему многое.
— Дэвид, я видела эту девушку. Ты знаешь, я хорошо разбираюсь в людях, поэтому понимаю, за что ты ее так сильно любишь. Но… это конец, Дэвид.
— Нет, — перебив сестру, парень вскочил со стул и подскочил к Кэт. Дэвид схватил ее за плечи и сильно сжал их, развернув Кэт лицом к себе, — скажи, что это неправда, — прошептал он.
— Не скажу, потому что, несмотря ни на что, я врать тебе не буду, — рассерженно ответила Кэт, срываясь на крик.
— Кэтти, милая моя сестричка, ты же видела ее. Она прекрасный, добрый, светлый человек, — говорил Дэвид, все еще сжимая плечи сестры.
— Какого черта ты говоришь мне об этом? — закричала Кэт, ударяя на слово «мне». Она гневно сбросила с плеч руки брата, ее глаза метали молнии, — ей конец, Дэвид, финиш, the end, разве не ясно? Я подслушала этот разговор по твоей просьбе. Мисс Уильямс не жить, и все из-за тебя! Почему ты не расстался с ней? Ты знал, чем это может кончиться, но позволил вашим чувствам расти. И теперь эта девочка, этот почти ребенок станет одной из жертв мистера Джексона и ему подобных, — не в силах смотреть на перекосившееся от боли лицо Дэвида, она отвернулась к плите и сняла со сковородки почти сгоревшие отбивные. Ее руки дрожали, дыхание прерывалось, на глаза наворачивались слезы.
— Кейт, я не мог. Я люблю ее, — произнес он еле слышно.
— Как ты меня назвал? — голос Кэтти превратился в дикий визг мультяшных ведьм, — Как ты назвал меня? Не смей произносить это больше никогда!
Трясущаяся Кэтти с безумными глазами умчалась к себе в комнату. Сидя на краю кровати, она запустила пальцы в свои испорченные волосы и оскалилась, как загнанная волчица. Через мгновение Дэвид сидел рядом с ней, обхватив руками ее плечи и с силой прижав к себе. Такой приступ был уже не первым, но их не было давно, и Дэвид уже начал думать, что воспаленный мозг сестры стал выздоравливать, сломленный дух восставать, но надежды не оправдались.
Кэтти рыдала в голос, раскачивалась, задыхалась, что-то кричала.
— Сейчас, сейчас мы вызовем доктора, — он начал успокаивать ее, как малышку. На время ему придется забыть о личном горе и позаботиться о сестре. Он достал сотовый из кармана брюк и набрал хорошо знакомый ему номер лечащего врача Кэтти, — мистер Свон? Это Дэвид Харт. Да. Приезжайте, как можно скорее.
Он удерживал сестру в крепких объятьях еще минут двадцать, не переставая думать ни о ней, ни о Саре. Потом он держал Кэт, пока мистер Свон делал ей необходимые уколы. Выслушав рекомендации врача и уверившись, что Кэтти крепко спит, он проводил доктора и сел у ее кровати. В глазах Дэвида блеснули слезы, он не мог без жгучей боли в груди смотреть на сестру. Когда-то она была хорошенькой молодой девушкой с потрясающе красивым кремовым оттенком волос и озорным блеском в доверчивых глазах. У нее была толпа поклонников, которым регулярно доставалось от ее старшего брата. Но за пару лет она превратилась в измученную жизнью старуху. Она давно перестала следить за собой, бегать на свидания, интересоваться жизнью. Ушли красота и жизнелюбие, девушке пришлось научиться изображать веселье и почти натурально улыбаться. Дэвид опасался, что скоро ему придется навещать любимую сестру в доме для душевнобольных, ведь ей становилось все хуже.