— Кейт, Кейт, — прошептал Дэвид.
В детстве родители называли ее именно так.
Примечания:
Десятью годами ранее
Глава 8
— Салют, сеструха! — довольно симпатичный рыжеволосый и зеленоглазый парень, лицо которого было слегка покрыто веснушками, неожиданно появился рядом с Салли и закинул руку ей на плечи.
— Молодой человек? — Салли бросила ошеломленный взгляд на улыбающуюся Сару. Ее, казалось, совсем не возмутило неуместное поведение и наглая усмешка этого странного типа. Увидев недоумевающее и раздраженное лицо Салли, Сара лишь подумала, что ученица все больше и больше походит на нее. К радости девушки, парень вскоре убрал свою руку и весело засмеялся. Засмеялся над Салли, отчего девушка моментально покраснела.
— Джимми, рада тебя видеть. Боюсь, поболтать не получится, у нас тренировка, — со смешком сказала Сара. Они шли по коридору в ее кабинет, не обращая внимания на спешащие толпы людей, — не помнишь Джимми? Это с ним у тебя был вчера бой.
— А… — вспомнив о поражении, Салли почувствовала еще большую неприязнь к парню. Как она могла не вспомнить человека с такой внешностью? Что ж, главное, что он донельзя ее раздражал. Ко всему прочему, ее безумно бесили очаровательные ямочки у него на щеках.
— Кстати, я победил.
— Я помню, — буркнула Салли, подумав: «Тоже мне, умник!».
— Не расстраивайся, — добродушно заявил парень, — меня тоже тренировала Сара. Правда, недолго, — Джимми не мог удержаться и не съязвить по этому поводу, и на его щеках снова появились дурацкие, по убеждению Салли, ямочки.
— Спокойно, и не смей тратить время на флирт. Мое время, — шепнула Сара закусившей губу ученице, — зайди внутрь, — велела она густо покрасневшей девушке, когда вся компания оказалась у красной двери.
— Она мне нравится, — заявил улыбающийся Джимми.
— Забудь, ее единственная любовь — спортзал.
— Так предана занятиям? Хочет взять реванш? — улыбнулся парень.
— Почти, это я их обвенчала, — выдохнула Сара.
— Это ты зря! — парень мечтательно посмотрел на дверь, — ладно, увидимся, подружка.
— Подружка? Не смей меня так называть, юнец, я твой начальник! — засмеялась она.
Появившись несколько лет назад в организации, Джеймс быстро нашел общий язык с главным агентом. Он умел развлечь ее и заставить улыбнуться, никогда не обижался, она — научить его самым сложным приемам. Многие удивлялись, почему он не боится и не сторонится ее, как все прочие? Почему не трепещет, как остальные? Это забавляло Сару. А секрет был таков: он не боялся, а глубоко уважал Сару как очень умную женщину, умеющую, к тому же, потрясающе драться. Конечно, было непросто завоевать ее уважение, но он смог добиться ее доверия и даже дружбы.
Сара заметила, как изменилось настроение Салли. И хотя девушка не заговаривала о неприятном эпизоде, Сара чувствовала ее гнев. Особенно заметен он был, когда Сара позвала ее отрабатывать удар. Чем ей не понравился Джимми? Вообще-то, мисс Уильямс быстро нашла ответ на этот вопрос: мысль о поражении была для Салли нестерпима. И хотя ей было неясно: в каком уголке души Салли было спрятано несколько капель гордыни, ей было неприятно то, что она не заметила этого.
А ведь Салли вполне могла бы влюбиться в этого рыжеволосого парнишку с милой улыбкой и очаровательными ямочками на щеках. Они могли подолгу сидеть в пустой кафешке, смотря друг другу в глаза, покупать билеты в кино на последний ряд, пылко обниматься и вообще вести себя глупо и приторно, как и положено влюбленным, но… Сара не признавалась себе в том, что когда она увидела симпатию Джимми, то задала себе вопрос: «Неужели она никогда не влюбится? Неужели похоронит себя в соседней со мной могиле?» Но мисс Уильямс знала ответ на оба вопроса, и он был положительным.
Жить нормально, в полном понимании этого слова — влюбляться, жениться, растить детей, пытаться быть счастливыми могли далеко не все из агентов «Темных ангелов». В основном, агенты были одинокими, таких и подыскивали для работы в «ТА». Так безопаснее, да и обходится без лишних нервов. Это были по природе своей несчастные, никому не нужные люди. Другие, дающие себе моральное право на счастье, семей обычно не заводили — это им было не нужно. Таких людей можно было назвать и бесчувственными, и жестокими, а зачем таким родные и любимые люди? Ни один из них не запирался на всю жизнь в темной и пустой комнате, не забивался в угол, ругая себя и сетуя на судьбу. Они легко убеждали себя и действительно верили в то, что работа в «ТА» не отличается от других работ. То есть она, конечно, отличается от любой другой работы так же, как работа врача отличается от прочих работ.