— Ты где так играть научился? — с некоторой завистью выдохнула Алина, забирая в очередной раз подбор у высокого, но медленного чернокожего.
— В школе в команде был. Да ты тоже отлично бегаешь!
— Да уж, конечно. — девушка не строила иллюзий по поводу своих способностей. Она брала только резкостью и быстротой, и еще пожалуй тем, что могла долго бегать, когда другие уже уставали. А техники у нее как нет, так и не было.
— Хватит комплименты расточать, — Роберт играть почти не умел, но этот молодой человек старался компенсировать недостаток столь неуемной энергией, что Алина боязливо отпрыгивала, боясь ампутации ступни такими прыжками. Марк только улыбался, от чего день казалось становился еще более солнечным. Алина из-под тишка наблюдала за всеми троими. За Филом, как ласково называл друга Роберт, потому что никогда не общалась с голубыми, а за Марком потому, что ей совсем не хотелось, чтобы он был именно таким.
Алине было странно видеть его в спортивной одежде, да и вообще, странно видеть его рядом с собой. Он выглядел и двигался, как звезда кино или так, словно каждую секунду позировал перед камерой. Даже когда забивал в кольцо. Причем такая пластика выглядела у Марка очень естественно, не наигранно, как это обычно бывает. Алина, сама того не замечая, любовалась бегающим по красной площадке красивым молодым человеком, которого до этого видела только в костюме и галстуке.
Человек, выступающий на сцене, с детства казался девушке чем-то недоступным, кем-то очень возвышенным и далеким, существом из другого мира. То, что он был одного с ней возраста, и точно так же, как и Алина, работал на корабле, значения не имело. Был он геем или нет, но сегодняшняя игра оставила у девушки такое странное ощущение, как если бы первый парень школы пригласил именно ее на выпускной бал. О греке она вспомнила только на работе, да и то мимоходом, ибо больше думать о нем девушка не хотела. Да и места в мыслях на него не хватало, там майка «Лейкерс» волшебным образом превращалась в выпускное платье.
Работа с приходом Шона к власти стала просто сказочной. Продажи у них и раньше были на достаточном уровне, рейтинги, правда, ниже, но сам рабочий день без присутствия Ким и вечной боязни окриков с замечаниями стал спокойным и даже радостным. Улыбки перестали быть наигранными, советы вдруг превратились в искренние, и слушали девчонки своих клиенток по-настоящему заинтересованно, а не бездумно кивая.
Под столами поселились стаканы с виски и кофе, косметички и пилочки лежали на столах уже в открытую, а лотерейные билеты отправились прямиком в мусорное ведро. Весь коллектив не мог нарадоваться на нового менеджера. Даже Серж наконец-то расслабился, хотя временами все еще случались эксцессы.
— Ты коза! У тебя у единственной есть виза во Францию, и ты не пошла на берег!
— Чего я там не видела? И вообще, у меня плохие воспоминания. И что-то я сегодня устала.
— Наташка тебя еще за это не прибила? Она у всех клянчила магнит с Парижем, а ты не пошла. Носиться меньше надо было, как оголтелая. — Тома упаковывала последние чеки, а Алина, предполагалось, ей помогала, но на самом деле, торчала у зеркала, примеряя янтарь в титановой оправе. — Сегодня тебя никто не запалил? Вот не сидится же на заднице ровно.
— Кому еще не сидится? — девушка наклонила голову и задумчиво рассматривала фиолетовое украшение в форме лилии с маленькими тычинками из янтаря. — Я смотрю, ваши губки бантиком опять под боком ходит?
— Вот и ходит, что ему больше не обламывается. Обижается, понимаете ли. Заловил меня тут в коридоре и чуть ли не с ножом к горлу. Ты, говорит, меня на эту обезьяну променяла?! Мне так смешно стало. — девушка откинула волосы со лба и выбралась из-за кассы. — А вообще, не фига не до смеха. Его официальная девица у нас должна быть следующей менеджершей. После Шона. Причем она то ли болгарка, то ли еще что-то в этом роде, и по-русски прекрасно понимает. Так что, девочки, осторожнее.
— А, что, это мы осторожнее? А ты?
— Я, дорогая, уже к тому моменту надеюсь быть дома!
— Как так? Ты, что, уезжаешь?
Тома укоризненно посмотрела на нее, протягивая коробку:
— Ты хочешь, чтобы я тут навечно поселилась? Я же на два с половиной месяца раньше тебя приехала. Снимай барахло, пошли наверх. Мы сегодня с Кевоном в Мартини бар идем, пойдешь с нами?
Алина стянула с себя драгоценности стоимостью в две тысячи долларов и накинула на одно плечо пиджак с небрежно торчащим из кармана красным галстуком. В дверях они столкнулись с Сержем.
— Пиджак одень. — сумрачно кинул он, вытаскивая ключи. — Я закрываю.
— И так дойду. — отмахнулась она.
— Я сказал, одень пиджак.
— Слушай, отстань уже, ведь идти один лестничный пролет. И времени двенадцать ночи.
— Нет, это ты меня послушай. Я ассистент менеджера, ты должна подчиняться.
Алина так выразительно на него посмотрела, что сразу стало ясно и без слов, как далеко и как на долго девушка желает ему удалиться, а уж про направление не стоит и думать.
— В общем так, без пиджака ты отсюда не выйдешь! — разъярился хорват, как бык, у которого перед носом замахали красной тряпкой.
Тома попыталась предотвратить катастрофу:
— Да одень ты, черт с ним…
— Ты в жизни не станешь хорошим менеджером! Ты даже разговаривать не умеешь, кроме как в приказном тоне! Тебе бы в армии служить! Солдат гонять по грязи, и сортиры мыть! Кроме как орать, ничего больше не умеешь!
Серж аж задохнулся от возмущения:
— Не смей со мной так разговаривать! Ты! Ты! — он даже не знал, что сказать.
— Все так думают, не я одна. А что я такого нового сказала?
— Ну, увидишь завтра! — Серж изо всех сил захлопнул дверь, щелкнул замком и взбежал вверх по лестнице, просто трясясь от ярости.
— Зря ты его так, он все-таки помощник Шона. — покачала головой ее руммейт, на всякий случай, напяливая жесткий и неудобный красный галстук.
— Да, он меня вывел. Почему нельзя сказать нормально? Зачем сразу рычать? — оправдывалась Алина, уже десять раз жалея о своих словах. — Что теперь будет?
— Думаешь, он меня уволит? — слабо поинтересовалась Алина у Наташи, когда девчонки устроились на опен деке с виски, замаскированным в кофейных кружках. Было тепло, хотя полночь уже давным-давно прошла. Они даже не переодеваясь, сидели на деревянном полу, сбросив пиджаки и босиком, в рубашках, белеющих в ночи размытыми пятнами.
— Не думаю. Но в следующий раз будешь думать головой.
— Я не могу думать, когда на меня орут.
— Серж всегда орет. Пора бы уже привыкнуть. А гнуть свою линию бесполезно, он какое никакое, но начальство. Ты хотя бы изображай, что ты работаешь.
— Я работаю. На сегодня рабочий день уже закончился.
— Ладно, не валяй дурака, ты прекрасно понимаешь, о чем я. Ведь у него тоже свои обязанности. Просто он не умеет с людьми совсем общаться, а уж с девчонками так особенно. Ну, ты сама посуди, он мужик в бабском коллективе, с начальником геем. Попробуй его понять. А будешь так дальше продолжать, выкинут тебя и вся недолга. Имей ввиду, я тебе по-дружески говорю, а не критикую.
Алина махнула рукой и горестно засопела. Ее несдержанность не раз мешала ей по жизни. Девчонки молчали, слушай ровный ход корабля и подставляя лицо теплому ветру. Каждая думала о своем, растирая усталые ступни. Ноги гудели после рабочего дня по-настоящему, массаж только немного снимал напряжение. Девушка вдруг почувствовала, что силы ее покинули. Алина уткнула лицо в колени и подняла только, когда Наташка с кем-то удивленно поздаровалась. Девушка не сразу поняла, кто пожаловал, во-первых, потому что было темно, а во-вторых, она так устала за целый день, что сидя на опен-деке и на минутку прикрыв глаза, почти совсем уснула.
— Привет. Я не помешаю?
— Ой.
На опен деке стоял Марк собственной персоной, напевающий себе под нос.
Алина молча посмотрела на Наташу, ту как ветром сдуло. Напоследок она прошипела Алине в ухо:
— Он голубой!
А они остались разговаривать.
— Вы уже закончили на сегодня, — спросила она, даже не зная о чем с ним говорить. Сил придумывать тоже как-то не было. После ссоры с хорватом ей вдруг показалось, что последние дни она все, просто совсем все, делает не так. В основном, конечно, это касалось личной жизни, но перспектива быть уволенной испугала ее не на шутку.
Марк улыбнулся в темноте:
— А мы сегодня и не работали.
Алина нахмурила брови:
— Как так не работали? Я думала…
— Просто шоу не каждый день.
— Жаль, что я не умею петь.
— А ты попробуй! Вдруг получится?
— Издеваешься? Тогда весь корабль нужно будет эвакуировать.
— Ты смешная. И классно играешь тоже.
Алина села по-турецки и положила голову на бортик бассейна:
— Да, конечно. А еще есть Санта-Клаус.
— Я серьезно. А Санта-Клаус должен существовать обязательно. Иначе, кто же будет на рождество приносить детям подарки.