- Ну да! - счастливо подтвердила коллега.
Алина все еще не понимала.
- Отстань. Мне мама такой суп в детстве готовила. Я туда добавлю сметаны и получится, пальчики оближешь!
Рамон уже протягивал тарелку почти до краев наполненную тягучей красной пастой, над которой вился сбивающий с ног аромат. Алина заколебалась, а тут еще и Наташа подлила масла в огонь, продефилировав мимо с чашкой ромашкового чая:
- Не смей жрать пиццу на ночь! Мы же худеем!
- Да, ну тогда, пожалуй, мне тоже самое. Имей ввиду, если я отравлюсь, тут есть свидетели!
- Ты сейчас пальцы свои съешь, только сметаны возьми. Без нее не вкусно.
Это Алина знала и не будучи полькой. Так она легко распознавала туристов со славянскими корнями, никто кроме них не ел салат из помидоров с огурцами со сметаной. Про таких можно было заключат пари: либо поляк, либо русский.
Новоизобретенный суп превзошел все ожидания, всем видом и вкусом напоминая домашний помидорный или, как тут его звали, томатный. В России он, может, и не имел широкой известности, но в Германии, например, такой можно было найти в меню любой забегаловки или ресторана. Его невозможно просто сделать из пакетика, это блюдо варится из свежих помидоров без кожицы с различными приправами, что составляет великую тайну каждого повара, но в этот раз соус для пасты, как ни странно, выглядел бы достойно и на званном обеде.
- Удивительно. - пробормотала девушка себе под нос, вычищая тарелку. - Буду теперь каждый раз такой себе брать.
Как следует насладиться кушаньем, как обычно не удалось, Эстель вскочила первой, поправляя платье на идеальном бюсте:
- Девушки, давайте-ка в темпе. Эмисферу закроют через час. Если мы хотим потанцевать, то еду оставляем на потом. И вообще, есть вредно!
- А куда мы сейчас? - поинтересовалась девушка с набитым ртом, дожевывая по пути тайком прихваченный кусок пиццы.
- Эмисфера. Это что-то похоже на бар-дискотеку, для гостей, разумеется. Там есть блади-мери... - мечтательно произнесла Наташа.
Блади-мери была, наверное, самым простым коктейлем из тех, что она знала, в состав которого входила только водка и томатный сок с тобаско, поэтому Алина и удивилась:
- А что, больше нигде нет?
- Есть, только там где, есть, нам нельзя. Мартини-бар и Эмисфера. Больше нам никуда нельзя, а в крю баре, если только сок с собой притащить, да и то... Под столом разливать не хочется. Больше смахивает на алкоголизм, честное слово.
Девушка еще пока не привыкла, что жизнь на корабле делилась на две части: для гостей и для персонала. И хотя разделений было куда больше, например, для офицеров, официантов и гифт-шопа правила были абсолютно разными, но ей еще только предстояло все это узнать. А пока что девчонки высыпали на опен-дек, и ветер чуть ли не сбил их с ног на открытом пространстве. Ночью тут все выглядело по-другому. Все шезлонги были убраны, вода в бассейне светилась голубым цветом, как озеро в сказочном лесу, соленый теплый ветер трепал волосы и норовил подхватить подол платья. Свет хоть и выглядел приглушенным, но лился почти отовсюду, подсвечивая края лестницы, голубые двери лифтов и края палубы. Там, где не справился дизайнер, луна восполнила упущение: огромное августовское желтое светлило изо всех сил, оправдывая свое призвание. Все, вместе взятое, походило на огромный отель где-нибудь на берегу моря и лишь равномерное гул и поддрагивание, и еще огромная труба с буквой Х, возвышавшаяся надо всем, напоминала о том, что место действия все же оставался корабль.
С визгами и писками толпа девушек пробежала по палубе, подхватывая юбки, который вихрь так и норовил задрать повыше, как на всемирно известном плакате с Мерелин Монро. У Алины было полное ощущение нереальности происходящего, как будто все это происходило не с ней, а кем-то совсем далеким, а она лишь наблюдала картинку со стороны. Луна, ночь, корабль, несущийся на всех парусах, - все это походило на декорацию к фильму, или, по крайней мере, какому-нибудь популярному молодежному сериалу. Все, кроме мужчины, - подумала девушка и даже попыталась изобразить печальный вздох, но сильный порыв ветра налетел именно в момент избранный ля положенного мелодраматизма, хлестнул ее же собственными волосами по лицу, набился в рот, чем вызвал только взрыв смеха, вместо положенной грусти-тоски.
- Какого черта там так мокро? - возмутилась, преодолев, наконец, весь путь, Алина, несколько раз поскальзываясь на влажных досках.
- Палубу поливают из шланга вечером, она за ночь сохнет. Никто же не рассчитывает, что сумасшедший гифт-шоп будет тут околачиваться. Привет Ромео!
Был симпатичный филиппинский охранник местной знаменитостью или объектом для шуток, но приветствия посыпались как из ведра на смущенного молодого человека в форме:
- Привет самому сексуальному секьюрити.
- Привет.
- Добрый вечер, Ромуальдо.
- Доброй ночи, леди.
Все до одной дурашливо хлопали ресницами или отдавали честь, прикладывая ладошки к несуществующим фуражкам. Алина, будучи незнакомой с красивым азиатом, просто помахала рукой и, скользнув за распахивающиеся двери, последней погрузилась в царство музыки, манящей полутьмы, искусственно созданного дыма, круглых маленьких столиков, окон от пола до потолка и официантов в белых рубашках.
Сердце забилось быстрее в радостном ожидании, и под неоновыми огнями девушка все больше приходила к выводу, что свободная жизнь не так уж и плоха, что совсем не обязательно быть замужем, чтобы чувствовать себя счастливой. Времени почувствовать себя несчастной и одинокой на корабле у нее катастрофически не хватало, а уж тем менее всего Алине хотелось этого сейчас, когда все расселись, шурша юбками, и наперебой теребили улыбающегося официанта.
- Блади-мери!
- Мохито!
- Две водки с апельсиновым соком.
- Почему две?
Наташа в свою очередь тоже удивилась:
- Ну, так мы ж не прямо сейчас уходим, а потом лови его...
Бренда вдруг взяла слово:
- Всем тихо. Все пьют кайперинью! Я плачу. - и сжалилась, - А потом все остальное. Кто что хочет.
- Это еще что, - пихнула Алина Тамару в бок, когда все расхватали бокалы, а чернокожий молодой человек тут же удалился за новой порцией. .
- Кайперинья. Пей и не спрашивай. - она произвела какие то таинственные манипуляции над бокалом, девушка повторила и залпом выпила, особо не почувствовав никакого вкуса.
- Я лучше старую добрую водку с томатным соком.
Тамара вдруг сурово посмотрела на нее:
- Особо не увлекайся?
- Не буду. А почему?
Та закатила глаза:
- Ты когда-нибудь вобьешь это в свою башню? Мы не пассажиры, мы тут работаем, и хочется нам это или нет, хотя бы для видимости обязаны вести себя прилично. Между прочим, даже в крю-баре иногда проверки устраивают. Ох, чует мое сердце, с такими замашками ты тут долго не продержишься.
Алина замотала головой и предпочла не отвечать, но на всякий случай села ровнее, сняла ноги с подлокотников своего же кресла, и чинно стала потягивать принесенный коктейль. Прощаться с Сенчюри ей никак не хотелось, и корабельная жизнь, несмотря на все предупреждения ее новых друзей, нравилась ей все больше и больше.
- А сейчас, - раскатился голос ди-джея, идущий непонятно откуда - для прекрасных девушек прекрасного Сенчюри звучит моя любимая старая песня!
- О, Данни сегодня диджействует. - завертели головами девчонки.
- А это еще кто?
- Я в этом платье прямо чувствую себя человеком, а не мешком с капустой! Дани он же айтишник вроде? Да? - и получив Тамарин кивок, продолжила - Но иногда здесь его ди-джеем ставят. Вон он, лысый за стойкой.
Алина повернула голову, но музыка заставила ее остолбенеть на мгновенье. Песня действительно была годов девяностых, но от этого французский баритон никак не терял своего природного очарования.
- Ecoute moi...