Девушки переглянулись, и Эстель медленно села на свое место, хотя Алина была готова поклясться, что ее просто не держали ноги. Она почувствовала, что с нее хватит.
- Да-да. - выдавила она из себя, - Ничего страшного, мы понимаем - обычай! Мне только надо ненадолго выйти.
Обычай! Сумасшедший дом, а не каюта! Предупреждать же надо. В следующий раз он запустит в них тарелкой и тоже окажется обычай. Попытавшись припомнить хоть какой-нибудь русский аналог, девушка почувствовала, что ей нужно что-нибудь покрепче. Пока она спускалась в крю-бар, в голове понемногу прояснилось, но возмущение осталось. Так ведь и сердечный приступ схватить можно. Если в следующий раз обычаем окажется неожиданно выдергивание стула из-под сидящего, разбивание люстры или еще что-нибудь такое же веселое в том же роде, то она пожалуй, совсем перестанет общаться с иностранцами.
Первым на кого она наткнулась в баре, оказалась Наташа:
- Ты что тут делаешь? - тут же заорала рыжеволосая красавица ей прямо в ухо, окутав ее клубом сигаретного дыма, которого тут и без нее хватало.
- Это тебя надо спросить! - также с помощью крика ответила Алина, - ты же спать собиралась.
- Да вот, раздумала. Душа праздника хочет.
- А почему ты с Ленкой не пришла?
- Вообще-то, она боится, что Вику расскажут, а у них с этим строго, он же индус. Хотя опять же все относительно, ему можно, а ей ни за что.
- Как это ему можно?
Наташа оглянулась, словно в таком оре и гаме их кто-нибудь мог подслушать. На Алинин взгляд, можно было орать благим матом, и то никто внимания не обратит.
- Вообще-то он женат. Только тссс. Она это тщательно скрывает, но разумеется, все все и так знают. А сейчас Ленка сидит с Виком в интернете, по клавиатуре щелкает так, что все равно не уснешь. Здесь, правда, все равно скоро закроют, но хоть какое-то развлечение.
Алина уже ничему не удивлялась:
- А Томка где?
- Спит, как сурок. Ей в крю-баре давно уже надоело. Тебе взять что-нибудь?
- Да, давай. - она вспомнила, что пила сегодня, - Виски с колой.
- В коле один сахар!
- Тогда с диететической, - махнула рукой девушка, ей было все равно.
Наташа, загасив сигарету, стала проталкиваться к барной стойке, вокруг стояло, танцевало и курило огромное количество народу, а Алина получила возможность оглядеться. Латинская музыка гремела из угла помещения, об акустических эффектах тут, похоже, не особо задумывались. Украшений тоже никаких заметно не было, если не считать постеров с импрессионистами на белых стенах, по углам расставлены голубые диванчики, высокие и низкие столики, и несколько десятков стульев, так выглядел бар для персонала на Сенчюри. Накурено, много народа, все галдят, словно стая чаек на берегу. Латинская музыка снова резанула воспоминаниями о Дамиане и о их встрече в ночном клубе, и о веселых вечеринках и зажигательных танцах.
Алина в раздражении на саму себя мотнула головой: неужели нельзя думать о чем-нибудь другом? Но разве это ее вина, что на каждом углу ее подстерегает прошлое? Ведь она и рада бы уже забыть и если не начать, то хотя бы попробовать что-то новое, так сколько можно подсовывать ей под нос все то, что было связано именно с ним. Или, может быть, она сама только и обращает внимания, на то, что ей хочется? Придает слишком много значения случайностям? Следующая песня опровергла ее тщательно выстраиваемые предположения о собственной невменяемости, ее девушка помнила из путешествия по Венесуэле, до Парижа, а уж тем более до России в тот момент 'Газолина' еще не дошла. Стиснув зубы, девушка оглянулась в поисках чего-нибудь, что могло бы ее отвлечь, по крайней мере, на одну песню, и заметила Гарри, стоящего у стойки бара.
- Привет, - искренне обрадовалась Алина, после того как локтями расчистила себе дорогу. - Как дела?
- Вот стою тебя ожидаю.
- Что? А. Ну да, кончено, так я тебе и поверила.
Общались они уже не с помощью крика, но все равно слышимость была ужасная, а акцент грека только усиливал эффект непонимания.
- Серьезно. Хотел тебе сообщить кое-что. - Гарри вызывающе нагло посмотрел на нее, как будто она просила его о каком-то несуразном одолжении.
Алина слегка удивилась:
- Так сообщай, чего же ты ждешь. - ей стало любопытно, а о их разговоре днем она уже успела напрочь забыть, зато хотела спросить его о другом.
- Ты меня извини, но вино у нас с тобой не получится, и вообще я влюбился.
- Вино? - девушка чуть не переспросила, какое вино, и тут вспомнила о предложении. - Я, вообще-то и не ... Влюбился? Поздравляю.
Она вообще перестала что-то понимать и тупо ждала продолжения.
- Спасибо.
- В кого же? - Алину уже начал забавлять такой разговор.
Этого грек не ожидал, по его мнению, оскорбленная в лучших чувствах, девушка должна была гордо удалиться, не задавая никаких вопросов. Он облизнул губы и завертел головой, словно в поисках подходящего объекта для чувств.
- Блин, на преодоление трех метров тут потребуется час. Просто полоса с препятствиями какая-то. - Наташка поставила на стойку бара два пластиковых стаканчика и вытерла пот со лба. - я ведь от тебя в нескольких метрах была, но когда руки заняты...
Гарри с облегчением указал глазами на ее подошедшую подругу и улыбнулся во все свои тридцать два зуба. Тут до Алины кое-что стало доходить, правда, еще не до конца. Нашел выход из положения, подумала девушка, ну туда тебе и дорога.
- Да? Отлично. Наташа, - и она ни мало не смущаясь ошарашенным выражением лица красивого грека, развернула подругу за плечи и поставила ее прямо перед ним, - Мне тут Гарри признался, что питает к тебе весьма определенные чувства и серьезные намерения. Тогда дети мои, я, пожалуй, вас покину. Наташа, это Гарри. Гарри, это Наташа. Спокойной ночи.
На сей раз ошарашенное выражение лица было у ее коллеги, но Алина предоставила им разбираться самим, в конце концов, не маленькие, а за слова надо отвечать.
На опен-дек она выскочила злая, но не расстроенная, а скорее окончательно запутавшаяся в собственных чувствах, и изо всех сил хлопнула дверью, даже не удосужась посмотреть, был ли там кто-нибудь еще. Девушка, почти ничего не видя, из яркого света она сразу же погрузилась в темноту, обогнула пустой бассейн и плюхнулась на пол, проигнорировав разобранный шезлонг рядом.
У стенки бассейна ветра почти не было, тогда, как на всем остальном открытом пространстве стоять можно было с трудом. Посидев несколько мгновений и чувствуя, что ее сейчас разорвет от эмоций, она подскочила, прошлась по палубе взад и вперед, подпрыгнула на месте и со всей силы затопала ногами. Получив таким образом разрядку, и чудом не проломив под собой пол, девушка немного пришла в себя и начала оглядываться. Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то стал свидетелем таких эмоций, глаза уже привыкли к ночной тьме и, оглядевшись, она никого не заметила.
- Козел. Нет, ну какая наглость! - разговаривала она сама с собой, - да плевать мне на Гарри, не нужен он мне совсем. А даже если б и был нужен, никуда бы он и не делся, я же знаю, что понравилась ему, это из-за этого козлища он так сказал. Один грек поговорил с другим, и тот сразу сдал права. А на Йоргеса он как зыркал?! Да какого хрена, если мы не то что не встречаемся, так даже не спим вместе! Нет, ну какое они право имеют вот так вот все делить на меня права?! Один сказал, другой отдал, а меня вообще кто-нибудь спросил? Или я тут корова бездушная и чемодан без ручки?!
Увиденный, как воочию, чемодан немного снял напряжение, недаром же говорится, никогда нельзя терять чувство юмора, девушку оно не раз выручало.
- Только этот друг его хоть какое-то человеческое отношение проявил, а для всех остальных я просто подстилка какая-то. И хоть ты десять дипломов имей или на двадцати языках говори, какая им разница. - девушка тяжело вздохнула. - А с другой стороны как можно серьезно относиться к человеку, который работает в гифт-шопе? Вот если бы я была инженером...Так я все равно в физике ничегошеньки не понимаю. Но неужели нужно быть ученым атомщиком, чтобы в тебе видели что-то кроме сексуального объекта? Или к физику тоже какой-нибудь лаборант будет заглядывать в декольте? Интересно, а к своим греческим женщинам они также относятся? Или у них как у кавказцев, при мужчинах - ты, баба, вот и молчи, когда мужчины разговаривают, а как остальные за порог, так сам в кухню, поварешкой по лбу получит и тут же интересуется, как бы она на его месте поступила?