Строение явно было восстановлено, но это не мешало его очарованию. Мозайки, витражи, колонны, но самое главное, все того же призрачного цвета барельефы и резные статуи святых приоткрывало завесу между землей и небесами. Была ли это задумка строителя или же так получилось случайно, но все вокруг было овеяно трогательной аурой чистоты и всепропрощения. Именно такой, по мнению Алины должна быть атмосфера в церкви, а не как, не в обиду было сказано в Сан-Пьетра в Ватикане, где величие и украшения подавляют, смущают и создают ощущение ненужности и ничтожности себя самого.
Финбара был совсем иным. Он как бы давал возможность поучаствовать с Богом в беседе на равных, если можно было так выразиться, или скорее, почувствовать, что значит быть услышанным. Поверить в чудо, получить немного счастья бесплатно, как нежданный подарок, как солнечный луч посредине дождливой недели, таким был это собор. А может просто таким был момент жизни Алины, в который она его увидела.
А вопрос Наташи, естественно, застал ее врасплох, потому что девушка еще не была готова ответить на него даже самой себе, собственно говоря, в первую очередь самой себе.
- Это не мои. Так напялила, что под руку попалось.
Наташа внимательно посмотрела на Алину, ей очень захотелось съязвить, но что-то заставило ее промолчать. Вид подруги, комкавшей бумажную салфетку и упрямо отводившей глаза в сторону, говорил сам за себя. Наташа еще ни разу в жизни не испытавшая ничего подобного, частенько завидовала подругам, но еще чаще вздыхала с облегчением. Страдания ее не привлекали, а незамутненной любви, как известно, не существует. Она молчала с минуту, раздумывая, как бы выразить потактичнее то, что было у нее на уме:
- Слушай. Ты, конечно, сумасшедшая, хотя с тобой и здорово весело. Но. - она сделала многозначительную паузу. - Может, все же не стоит снова бросаться в омут с головой. Ты ведь даже его не знаешь. Сердце-то у тебя одно. И даже если ты потом снова соберешь в кучу осколки, то шрамы остаются на всю жизнь. Оно тебе надо? Это же...
- Да знаю я. Шипс лайф. И вообще невозможно снова разбить то, чего уже нет! - Алина замотала головой и скорчив рожу, почти залпом выпила свой темный Гинесс.
- Ладно, ты девочка большая, поступай, как знаешь. Может, ты и права?
Алина молча смотрела в стакан на остатки пены. В глубине души она прекрасно знала, кто прав.
- Ты к капитану завтра идешь? - поинтересовалась она сумрачно. Больше для того, чтобы уйти от ответа.
- Можно подумать, у меня есть выбор. - съязвила подруга. - Вцепились в меня, как клещи.
- Так ведь так хочется посмотреть на капитановы покои изнутри. Говорят, там джакузи есть.
- Оно и на опендеке есть. Не стоит для этого тащиться к боссу. Вот уволят тебя, и посмотришь тогда.
- Сплюнь, дурында. - испугалась Алина.- А что, увольняют исключительно в его присутствии?
- Скорее он сам. - Наташка лениво потянулась и отпила большой глоток кофе. - И дались вам его апартаменты.
Дело было в том, что отчаявшись покорить девушку всеми доступными способами, главное лицо на борту Сенчюри решило идти на абордаж. Но одну белоруску почтить вниманием совсем уж в открытую он не мог, да она бы и не согласилась бы ни за что в жизни, засим весь департмент гифт-шопа под предлогом благодарности за поднявшиеся рейтинги и отличную работу был приглашен на, так сказать, парти. Девушка вздумала было отказаться, но на нее насели все коллеги разом, и пришлось рыжей красавице подчиниться требованию коллектива. Но выглядеть она собиралась потрясающе. Нельзя же было ронять статус первой красавицы корабля. Это обязывает, даже если поклонник старый и страшный. Алина естественно тоже принимала участие в мероприятии. Поэтому весь следующий день заведомо посвятился раздумьям и подготовке. Ночь же она по привычке проводила у грека.
- Это что за звук?
Молодй человек прислушался, но ничего не услышал:
- Какой?
- Ну вот: скрип-скрип.
Грек нахмурился и покачал головой. Алина еще секунду слушала, потом встала и пошла искать источник непонятного скрипа. Так она оказалась у шкафа.
- Можно? - вопросительно посмотрела она на него.