- Ну, мать ты даешь. Ты забыла, что с ним переспала? Ну и как?
Девчонки наконец-то ввалились в каюту, но там уже пускала колечки дыма Наташкина руммейт, и дискуссию пришлось свернуть. Ленке они почему-то все не слишком доверяли. Только что посвященная в дело подруга прямо раздувалась от любопытства и возмущенно пыхтела, пока они поднимались назад на восьмой дек. И все закрутилось по новой.
- Это не она, - покачала головой Алина, и Наташка мрачно скривилась. - Там цветочки другие. А тут вообще вишенки. Иди меняй.
- Эта нормальная? Положи обратно. - командовала Ленка над горой упаковочной бумаги. На очереди стояли все демаджи, которые точно так же надо было отделить от целых, зарегистрировать и убрать с глаз долой. Все это предназначалось на отправку в Майями, чему весь департмент гифт-шопа был несказанно рад. Русские сувениры уже так намозолили глаза, что казалось, скоро будут сниться им в кошмарных снах. Наташа подошла к Ленке и замерла на месте. Последний сувенир оставался в руках, а коробка была заклеена тремя полосками скотча, отлепить который не было никакой возможности:
- Блин!
- Что?
- Так они запаковали уже все.
- Блин! - выругалась и Ленка, вслед за подругой и растерянно почесала затылок. - Ну, не распаковывать же коробку из-за одной хреновины?
- Может разбить ее и в демаджи?
- Угу, мне уже все равно.
- Наташ, сходи. - заканючила Алина. - я вся завалена этой гадостью.
Под гадостью в этот раз подразумевались расписные лаковые шкатулки, каждая стоимостью минимум двести долларов, а некоторые несколько тысяч.
- Кто сказал, что это не она? Самая, что ни на есть она.- триумфально заявила Наташа, появляясь в дверях локера с другой найденной матрешкой в руках, заново обретшей обе свои половины. - слушай, а где Оливия?
- Она в четвертом локере.
- Ясно, дай мне вон ту жопу, пожалуйста. Ну, все это последняя. Давай записываем это и все.
- Ты хочешь сказать все с матрешками.- скептически закивала Ленка. - У нас еще куклы и шкатулки, шали, какие-то идиотские украшения и ...
- Шали давно запакованы, надписаны и убраны. - возмутилась Алина. - или вы думаете, я тут загорала, пока вы работали?
- Я уже ничего не думаю. У меня мозг атрофировался. Кстати, эта не та жопа, это еврейская жопа. - задумчиво протянула Ленка, разглядывая последний круглобокий русский сувенир.
Алина в прострации воззрилась на нее.
- То бишь от той матрешки с еврейской картинкой. Ну, что непонятного? - разозлилась она, - Звезда там шестиконечная, как мне еще ее называть?
- А-а. - выражение Алининого лица без слов говорило, что она думает по этому поводу. - а я всегда думала, что матрешка - это исконно русский предмет искусства. Слушай, может, завтра закончим это? Я уже не могу больше
- А не поцелуешь меня в задницу? - вежливо поинтересовалась украинка. - Я тут еще и завтра сидеть не собираюсь. Давай хотя бы с этим закончим.
- Поехали. - вздохнула Алина.
Теперь оставалось только записать все номера, к чему они и приступили.
- Передай это. Три шесть один пять восемь. Спасибо, восемь семь пять четыре один. Осторожно, три шесть восемь пять два четыре.
- И двадцать восемь.
- Почему двадцать восемь? Разбитое? А-а.
Со стороны, наверное, такой диалог выглядел, по меньшей мере, странно, но две девчонки, сидевшие на полу в куче матрешек, пасхальных яиц, расписных шкатулок, шалей, понимали друг друга с полуслова. Ленка упаковывала, опротивевшие за целый день, матрешки в огромную картонную коробку, а Алина записывала номера, которые ей называли.
- Интересно, кто ее потащит? - меланхолически бросила она, ожидая, пока подруга отыщет следующий номер.
- Знаешь, мне все равно. Три шесть один восемь пять. Все! Пошли девкам помогать.
- Мать моя женщина...- застонала девушка, поднимаясь. - когда все это кончится?
- На следующей неделе.
Алина послала ей убийственный взгляд. Намного больше бы ее устроил ответ, что конечная проверка будет завтра утром. Она вышла в коридор, пока Ленка отряхивалась от упаковочной ленты и обрывков скотча.
Тамара с Наташей тем временем обсуждали, как бы сбегать поесть так, чтобы начальство не засекло.
- Сихорс один. - Томка кинула в большую коробку другую, - маленькую, с морским коньком на этикетке. Она считала пресс-папье. - а может просто сбегать сэндвич взять и тут его съесть? Две морских звезды.
- Ага, а как его возьмешь? Восемь, девять, десять, двенадцать. Ты мне лучше другое скажи...