- Привет.
- Привет. - ответила Алина. Казалось, хуже чувствовать уже некуда, но оказалось, никогда не говори никогда.
- Ты опять занята, значит. Мило.
- Его уволили.
- Я знаю.
- Тогда не обижайся.
- Обижаться? На что? На то, что у тебя всегда есть люди, которые для тебя важнее меня? Какие уж тут обиды.
- Йоргес...
- Что?
- Не начинай, пожалуйста.
- Не буду. Все равно в этом нет никакого смысла. Зайти не хочешь?
- Я нужна ему.
- А ты не думаешь, что ты и мне нужна.
- Он завтра уезжает.
- И что?
- А ты остаешься. Поговорим попозже? Ладно? - она шагнула внутрь, чмокнула его в сжатые губы и тихо прикрыла за собой дверь.
Алина шла по коридору, по которому ходила столько раз и думала, почему жизнь стала из простой и приятной, вдруг превратилась в такую сложную и болезненную? Ее не сильно волновало количество мужчин вокруг, но ее волновали те, которые ее покидали один за другим. Не то, чтобы ей страшно было остаться одной, но Джош был тем человеком, которого она совсем не готова была вот так легко отпустить. Все так неожиданно и странно, думала она, проходя мимо своей каюты.
- Ты куда?
Она непонимающе оглянулась, из- за двери высунулась Тамарка.
- Куда пошла, спрашиваю?
- Том, Джоша уволили.
- Барабанщика? Да ты что?!
- Его завтра домой отсылают. Я у него сегодня буду.
- Вот блин... - она растерянно посмотрела на подругу. - Он заходил кстати. То-то я думаю, у него лицо было, как на поминках. А за что хоть?
Алина вопрос проигнорировала:
- Когда он заходил?
- Да только что. Сказал - будет у себя. Вот же черт...
- Даже хуже. Вообщем, меня сегодня не ждите. - бросила на ходу девушка.
- Куда тебе звонить-то?!
- Я будильник заведу.
Тамара посмотрела ей вслед и вздохнула.
- Ну и дела.
В который раз я здесь сегодня? В третий? В четвертый? - тяжело подумала Алина, поднимая руку, чтобы постучать. Но дверь, обитая пластиком, открылась, будто по мановению волшебной палочки. На пороге стоял Джош собственной персоной, и у Девушки сердце заколотилось так сильно, что ей показалось это слышно абсолютно всем.
- Ты пришла? - он не поверил своим глазам. - а мы песню записываем.
Она молча кивнула и постаралась справиться с дрожью в коленях. Все стало слишком запутанно.
- Я к тебе заходил. Там Тамара...
В каюте сидели Бен и Рамиру. Один настраивал камеру, а другой синтезатор, все были заняты. Говорить никому не хотелось. Алина опять кивнула, толи в ответ на его слова, толи в качестве приветствия, и протиснулась в уголок.
- Я не буду мешать. Я тихо.
- Окей. Только сядь вон туда на кровать, пожалуйста, а то ты так выглядишь, что я не то, что петь, - дышать не смогу.
Барабанщик улыбнулся уголками губ и повернулся к камере. В другой раз Алина бы похвалила б сама себя за выбор одежды, но на этот момент радости ей не было никакой. Она неопределенно повела плечами и, сбросив шлепанцы, забралась с ногами на кровать.
Песня была грустной, но очень красивой, она чувствовала себя и очень счастливой, и безумно несчастной одновременно. Было больно и сладко, сердце ее словно находилось на острие ножа, в голове шумело. Повисла тишина, означающая конец, но девушка так и сидела с закрытыми глазами на его кровати. Алина уже не в состоянии была следить за выражением лица, поэтому просто отвернулась к стене и обняла руками колени. Джош оглянулся и кивнул ребятам.
- Спасибо вам огромное.
- Ну, я пошел. - тут же сказал Бен, - я еще зайду попрощаться. Завтра. - уточнил он и протянул руки барабанщику.
Ребята обнялись, и тромбонист вышел за дверь, Рамиру возился с проводами на столе. Джош посмотрел на часы и преувеличенно веселым голосом спросил:
- Ну чего, Алин, давай по-быстренькому?
Девушку словно кипятком ошпарили, она подняла голову и даже не нашлась, что ответить. Рамиру тем временем собрался, в одной руке у него был компьютер, а другой он многозначительно постучал музыканту по голове.
- Ладно, я пошутил.
- Я пошел. Спокойной ночи.
Алина слабо помахала рукой, девушке все никак было не выдавить из себя ни слова. Внизу кто-то хлопнул дверью бара, и до них донеслась музыка. Джош закрепил дверь, чтобы не было так душно и сел рядом с ней на кровать. Алина, наконец, заметила, что он переоделся, сейчас на нем было одета футболка и джинсы. Взгляд девушки упал на оголенные руки. На левой от запястья до локтя руку покрывали странные шрамы. Она пересела на пол и молча погладила их ладонью. И тут поняла, что они означали.