- Дихо.. чего? - не понял Веня.
- Гм... - только и сказал Петр, пытаясь коротким междометием выразить свое неудовольство необразованностью приятеля, хотел отпустить еще и шуточку по этому поводу, но воздержался, вспомнив, что сам узнал значение термина совсем недавно, и спокойно продолжил:
- Противостояние Лярвина и Полтинного - игра, которая позволяла всем сосуществовать мирно. Представь, обвинение в убийстве, падшее на губернатора, вынуждает Кремль автоматически менять власть в регионе, а у Лярвина - непререкаемый авторитет.
За него все - от бомжа на помойке до крупных дельцов. Кто удержит взбесившийся народ?
Нет, такой путь был невыгоден федеральной власти. Её вполне устраивал тот пинг-понг, в который резались два бонзы.
Крохобор потихоньку жирок накапливал, обворовывая местных банкиров и мешочников, Лярвин пары народного негодования выпускал созданием лесных отрядов, грабивших проезжих на большой дороге. От старинного приятеля Исаевича получал свою долю.
О совместных проектах время от времени договаривались на закрытых встречах. Связистом, между прочим, в наше высокотехнологичное время между ними был, как в допотопные века, городской бродяга - простой бомж Савелий, но в другой жизни - офицер госбезопасности!
Такая вот конспирация!
А внешне - тишь да гладь. Схема перестала работать два месяца назад.
Ненавистный мне Арутюнов считает, что Лярвин - причина всех бед, так как влюбился в прекрасную Симон. А этого уже ни Полтинный, ни тем более Кремль, якобы, снести не могли.
И, по этой версии, Лярвин идет на прямую конфронтацию с властью, топя концы, то есть грубо и бесчинно убивая Крохобора.
***
Тут Смоковницын не выдержал, поднялся, потолок оказался не по его росту, он крепко стукнулся темечком о бетон, но обратно не сел, а так и остался торчать в полусогнутом состоянии, кое-как удерживаясь, манипулируя телом и жестикулируя руками в помощь своей цепи доказательств.
Только Веня все равно ничего по-прежнему не видел и все старания и страдания милиционера были напрасны.
***
- Но я считаю, что ситуация прямо противополжная, Лярвин стал заложником Симон! Разлад между ним и Крохобором случился как раз после первого посещения Еленой Янска...
- Она была в Янске?
- Очевидно. По телефону и паронету, который отслеживается еще хлеще, чем телефон, скоординировать свои действия невозможно.
- Он же мог и влюбиться! Здоровый же мужик, - вставил Веня.
- Ерунда! - парировал Петр, - он мог влюбиться и пару лет назад, когда навещал её в Московии и брал деньги на избирательную кампанию. Не влюбился. А два месяца назад вдруг возжаждал!
- Так что же тогда? - воскликнул вконец запутанный Веня.
- А вот что тогда! - голос милиционера вновь зазвучал победно, - Если деньги Лярвину давала Симон, то об этом знал президент! Значит с высокого позволения президента Лярвин занял свой пост! А зачем президенту было менять старого верного ему слугу на этом посту? Да потому что Симон лоббировала интересы Лярвина!
***
Смоковницын снова выждал длительную паузу, давая время слушателю ощутить и оценить глубину своих исследовательских выкладок и неопровержимых доказательств.
- Точнее свои интересы! - нанес он новый удар, - Ей был нужен Лярвин, в качестве местного владыки. Именно такой государь - достаточно независимый и рисковый.
Два месяца назад она появляется в Янске, после чего происходит разлад между Лярвиным и Крохобором. Возможно, Крохобор выступал против союза Лярвина и Симон. Эта позиция и привела его в холодные воды Соросли. Полтинный оказался удобной жертвой в хитро разыгранной партии.
- Но для чего? - прокричал Веня, - для чего первой леди мира такая игра, что ей не хватает?
- На эти вопросы следствие пока не имеет ответа, - холодно заключил капитан.
При внешней ясности расшифровки загадочных событий Веня все же ощущал, что в логике приятеля не хватает каких-то важных звеньев, вроде бы - да, все верно, именно так могли развиваться события, но развивались ли они так, а не иначе - вот этого Смоковницын однозначно не доказывал. Впрочем, Венечка очень сильно желал кушать, желудок бурчал и, казалось, что сейчас начнет переваривать сам себя. Оттого стрингеру было тяжело следить за полетом мысли своего товарища и он вполне мог чего-нибудь упустить.
***
- Следствию ясен механизм совершения преступления на набережной. И понятно, кто выступил непосредственным исполнителем убийства! - заявил Смоковницын.
- Кто же? - лениво вопросил Веня, уставший от долгого разговора. Рассуждения Петра мало помогали им, запертым в темной, холодной, влажной комнате, а внутренние органы не на шутку разыгрались, Веня не знал, что бы себе такое скормить, что б успокоить кишевелиную дрожь. И слюну сглатывал, и живот втягивал - ничего не помогало. Ну а детективу - все нипочем, знай измышеления сыпет горстями.
- Евсеев! - провозгласил Петр, - тот самый Евсеев! Ты спросишь, почему? Отвечаю! В известную нам календарную ночь капитан Евсеев - дежурный по управлению милиции. То есть он обязан, я повторюсь, о б я з а н безотлучно находиться на территории управления.
Что вытворяет Евсеев? Вызванивает тебя, везет на трассу! С чего бы это?
А с того, что он - верный пес Симон!
Перед тем, как встретиться с тобой, он убивает Полтинного!
Доказательства? Пожалуйста! Звонок Полтинному был сделан из управления милиции, из кабинета Михаила Никитича Голованного! Кто глубокой ночью мог воспользоваться телефоном начальника?
Только дежурный по управлению! Зачем? У Голованного на аппарате защита от прослушки!
Веня согласно кивнул.
- И самое главное! - заявил Петр, - как предполагает следствие, чтобы вытянуть Полтинного на набережную Соросли, Евсеев воспользовался именем Елены Симон. Федеральный инспектор едва ли не на интим рассчитывал!
- Ну ты хватил! - рассмеялся Веня, - люди широкого обзора, высокого уровня, великого, блин, пошиба, как нищие встречаются на засранной набережной, да еще и спариваются, как пионеры, как слепые кролики... Чудно больно!
- Как сказать... - продолжил Петр, - у следствия есть неопровержимые улики. Во-первых, Крохобор перед перед отъездом из дома читал стихи:...Когда бы не Елена, что Троя вам одна, ахейские мужи... Случайность? Вряд ли! И красные плавки на нем, по свидетельству клонов, к акту спаривания! Что скажешь на это?
- Да ничего не скажу, - промямлил уставший Веня. У него от голода почему-то заныл и зачесался затылок. Загудела голова. Формула преступления, поведанная опером, оказалась для его мозгов слишком сложной. Хотя теперь он уже почти верил Петру, отдельные детали продолжали смущать.
- Я уважаю твой индуктивный метод, - похвалил приятеля Веня, - он тебя, как я знаю, почти никогда не подводил, но скажи на милость, коньяк откуда?
- А-а-а! - победно протянул Петр, - вот это верх криминалистики! Это торжество, как ты не совсем верно отметил, вероятностно - индуктивного метода, или формально-индуктивного!
Я тоже гадал, как преступнику удалось заполучить редкую, уже раритетную бутылку да еще со свежими "пальчиками" губернатора. Но стоило только понять, что непосредственный убийца - Евсеев, загадка перестала быть загадкой.
Ты знаешь, как наш старик - генерал любит посылать дежурных по управе за спиртным, особо, когда его запасы заканчиваются? Редкое дежурство обходится без "командировки" в соседний гипермаркет.
Некоторые офицеры заранее припасают одну-две бутылочки водки, чтобы не мотаться по ночам, да и пост не оставлять, мало ль чего.
Генералу в подпитии все равно уже, что делается в мире, а дежурному на утро - отвечать. Так вот, я уже сказал, что дежурным в ту ночь был Евсеев!
- Ну и что? - венин затылок неумолимо чесался, хотя он разодрал его чуть не до крови.
- А вечером... управление посещает губернатор, собственной персоной! С Голованным они обговаривают предстоящую операцию и, само собой, выпивают.