Доклад был не совсем внятен, но основное Бородин уяснил сразу: там что-то есть, попытку сделать можно. Он пошел вслед за Шелониным, с трудом выбирая места, чтобы не наступить на раненого или убитого. Подпоручик остановился у едва приметных ступенек и посмотрел вверх. Он не знал, что ему делать: подниматься первому или последнему? Лучше, конечно, первому: если там поджидают турки, они встретят его, ротного командира; потом его никто не упрекнет — сам не пошел, а отправил на верную гибель других.
— Шелонин, за мной! — скомандовал он.
До маленькой, чуть приметной площадки они добрались легко. Теперь, если подняться на камень, близко и до насыпи, а за ней сравнительно гладкое место. А если на этом гладком месте сели в засаду турки? Давно видят их во рву и терпеливо ждут?
— Подмоги, Иван! — попросил Бородин.
— Ваше благородие! — взмолился Шелонин, — А коль там турки, башибузуки какие… Они вас!..
— Шелонин, я приказываю!
У Бородина дрожали руки от страха и напряжения. Но за камни он ухватился. Шелонин подтолкнул его, и через мгновение ротный был уже на поверхности. Оставалось главное — втащить сюда всех, кто остался в живых.
— Шелонин, крикни, чтобы поднимались, да пусть о ружьях не забывают. Без ружей не приму! — распорядился Бородин.
На новое место смогли добраться немногие — треть роты, не больше. Солдаты ложились в снег и смотрели на возвышенность, расцвеченную множеством выстрелов. Кроме снега, здесь ничто не могло прикрыть человека. Если турки обнаружат остатки роты на этой гладкой площадочке — что тогда? На сколько минут хватит ее, ежели противник перенесет сюда свой губительный огонь?
IV
По мере продвижения вперед выяснилось, что Вессель-паша укрепил для решающего сражения не деревню Шипку, как предполагали ранее, а соседнюю — Шейново. Этот пункт генерал Скобелев и наметил для своего главного удара. Исполнители атаки — батальоны Углицкого пехотного полка, дружины болгарского ополчения и саперы. Несколько полков оставались в резерве.
Генерал Столетов появился у ополченцев задолго до рассвета. Солдат не тревожил: они спали крепко и им надо было отдохнуть. Отыскивал командиров дружин и ротных и беседовал с ними начистоту: говорил о трудностях предстоящего боя, о том, что артиллерии в отряде мало, что надеяться надо только на свою стойкость и мужество. Ротному Христову он сказал с оттенком торжественности:
— Калитин презирал неудачи. Вы его воспитанник. Будьте достойны его имени!
От Габрово до Шейново небольшое расстояние. В этом селе часто бывал Тодор Христов. Село как село: обыкновенное. Неужели ему суждено открыть новую страницу в болгарской истории? Конечно, если в этом месте разбить и полонить Вес-с ель-пашу…
— Иванчо! — позвал своего юного ординарца Христов. А когда тот пришел, оглядел его с ног до головы и спросил: — Как твое ружье? Таскать не тяжело? Хочешь, я дам тебе пистолет?
— Нет! — решительно закивал Иванчо. — Знаете, какое это ружье? Сколько захочешь убить турок, столько и убьешь!
Довод был убедительный. Христов часто задавал ему подобные вопросы и всегда получал одинаковые ответы. Парня он жалел. Предлагал передать тяжелое Пибоди взрослому, но не приказывал, не хотел обижать паренька, которого успел пр-любить, как родного брата. Про себя прикидывал: отца у Иванчо нет, мать загубили турки, придется после войны привезти его к себе, в Габрово.
— Иванчо, вот тебе бумажка, быстро доставь ее командиру дружины! — произнес Христов не командирским, а отцовским тоном. — Передашь и сразу же в роту. Понял?
— Так точно: передать и вернуться в роту! — четко ответил Иванчо.
— Беги!
Христов напряженно вглядывался в сторону вражеских редутов. В версте от расположения его роты виднеется земляная насыпь, за ней, по показаниям пленных, находятся первые турецкие окопы. Укрепления противника тянутся до далекого кургана, едва проглядывающего в сизом тумане. Говорят, рядом с курганом обиталище Вессель-паши. Он неистов и фанатичен, не обойден смелостью и талантом. Будет драться, пока это возможно. Да и натиск на него едва ли будет сильным: князь Святополк-Мирский, слышно, израсходовал свои силы в первый день, у генерала Радецкого на Шипке ничего не получилось, и люди там залегли. Не может похвалиться успехами и их отряд, ведомый самим Скобелевым. А у Вессель-паши свежие войска, достаточно у него и артиллерии. Тодор взглянул на своих подчиненных: ни одной улыбки, какая-то отрешенность от всего земного и нетерпеливость — во взглядах, в жестах, в движении. Молодцы! Они давно ждали боя, им есть за что мстить туркам. Они будут прекрасно драться!