Линнет сглотнула слюну и прямо посмотрела ему в глаза.
— Я хотела бы знать правду.
— Мужчины сейчас заняты азартной игрой, и ты достанешься победителю в качестве приза. Ну, а потом…
— В качестве приза? То есть я должна буду выйти замуж за одного из этих индейцев? Его голос стал очень мягким.
— Нет, они не собираются жениться на тебе.
— О! — Нижняя губа Линнет задрожала, и ей пришлось ее прикусить. — А вы почему здесь?
— Моя бабушка принадлежала к индейскому племени шоуни. Один из здешних мужчин — мой кузен. Они просто снисходительно терпят мое присутствие. Я только что вернулся с севера, где ставил капканы.
— И вы ничем не можете нам помочь? Я правильно поняла?
— Боюсь, что ничем. А теперь я должен идти. Хочешь еще воды?
Линнет покачала головой.
— Спасибо, мистер?..
— Мак. — Он собрался уходить. Какая она молоденькая и как сильно ее избили.
— Спасибо, мистер Мак.
— Просто Мак.
— Мак? Это ваша фамилия или имя? Он озадаченно уставился на нее.
— Что?
— Мак — это первое или второе имя? Он был удивлен.
— Ты просто невероятная женщина. А какая, черт возьми, разница?
Она часто-часто заморгала, словно после его резких слов собиралась заплакать, хотя даже побои не выдавили из ее глаз ни слезинки.
Мужчина покачал головой.
— Меня зовут Девон Макалистер, однако все величают меня Маком.
; — Спасибо за воду и за то, что вы составили мне компанию, мистер Макалистер.
— Не мистер Макалистер, а просто Мак! — Девчонка начинала раздражать его. — Послушай, я не хотел… — Он умолк, заслышав шаги снаружи.
— Вам нужно идти, — прошептала Линнет. — Думаю, им не понравится, что вы пришли сюда.
Он вновь удивленно взглянул на нее и вышел из шалаша.
Мак побрел в лес. Какая нудная девчонка, он ни разу таких не встречал, и, что бы там ни говорил Бешеный Медведь, на взрослую девушку она ничуть не похожа. Индейцы рассказывали, какая она отчаянная — почти всю дорогу тащила на себе самого маленького из детей. Мак видел этого малыша: должно быть, он ничего не весит!
А какая у нее выдержка! В прошлый раз одна похищенная девушка буквально билась в истерике. Он и той пытался помочь, но она так орала, что ему едва удалось унести ноги — его едва не застукали. Вспоминать о перепившихся индейцах не хотелось. Та девчонка, которую они заловили в прошлый раз, умерла от потери крови.
Он вновь подумал о девушке, которая с таким кротким видом сидела сейчас в шалаше. Никаких воплей и слез, ей главное — что с ребятишками. А каким тоном она его поблагодарила — словно их беседа велась в модной гостиной какой-нибудь богачки.
Он представил себе ее большие, светящиеся во мраке глаза, и какого они, интересно, цвета? А потом он вспомнил, какая маленькая у нее рука. Дьявольщина, подумал он и обреченно вздохнул. Очень может быть, все это закончится его собственным смертным приговором…
Он опять вошел в шалаш — она была еще там, сидела, смиренно сложив руки на коленях.
— Что случилось, мистер Макалистер? Мне кажется, вам не следовало бы возвращаться.
Он усмехнулся, обнажив белые зубы, и покачал головой.
— Скажи, ты умеешь читать?
— Конечно. А что?
— Если я уведу тебя отсюда, ты научишь меня читать?
— Безусловно, — прошептала она, и по ее дрожащему голосу он понял, какой на самом деле ее мучил страх.
Это только усилило его восхищение.
— Тогда все в порядке, постарайся успокоиться. Мне потребуется довольно много времени, и, кроме того, я ведь могу и проиграть.
— Проиграть? Что это значит?
— Ты должна довериться мне, только и всего. А теперь постарайся заснуть, до утра ничего не произойдет. Но завтра — молчи и делай все, что я скажу. Договорились?
— Договорились, мистер Макалистер.
— Да не называй меня так! Она слабо улыбнулась.
— Я сделаю все, что ты скажешь. Девон. Он хотел было возразить, но понял, что это бесполезно.
— Наверняка все это только сон, и очень скоро я проснусь. Ты в самом деле бесподобная женщина, самая восхитительная из всех, кого я встречал. — Бросив на нее последний взгляд, он удалился.
Линнет не спалось. Она уже полностью смирилась с грядущим кошмаром, однако этот большой человек вселил в нее некоторую надежду, и Линнет почти сожалела об этом. Раньше ей было легче. Наконец наступила утренняя заря, в шалаш вошла одна из индианок и жестом приказала Линнет следовать за ней, потом несколько раз больно ущипнула ее.
Снаружи их поджидала целая толпа женщин. Они смеялись над ней и всякий раз, когда у Линнет подкашивались ноги, били, чтобы она не вздумала упасть. Они почти волоком дотащили Линнет к дереву и, заломив назад ее руки так, что они сомкнулись вокруг ствола, крепко-накрепко связали их. Вокруг она не заметила ни одного из детей.
К ней направились двое индейцев в набедренных повязках, чуть прикрывавших ягодицы, тела их были слегка умащены маслом. Взгляд Линнет был прикован к высокому мужчине с голубыми глазами — только теперь ей удалось хорошенько разглядеть Девона. Он шел чинным шагом, словно был совершенно уверен в том, что он хозяин этой земли, под темной кожей на его сухощавом теле играли мускулы.
Девон тоже смотрел на женщину, ради которой пошел на смертельный риск, но сие зрелище не доставило ему особого удовольствия. Ее утонченные черты никак не вязались с разбитой скулой, с глубоко запавшими глазами и с тем отвратительным запахом, который источали намазанные протухшим медвежьим жиром волосы и кожа Линнет. Однако направленные на него девичьи глаза были ясны, и цвет их был просто необыкновенный — красного дерева, что ли?
Не успел Девон приблизиться, как одна из индианок сорвала с нее рубашку, обнажив груди Линнет. Чтобы хоть чуть-чуть прикрыть наготу, девушка наклонила голову. Почувствовав, что Девон уже стоит перед ней, она, преодолевая стыд, подняла глаза, но на него взглянуть так и не решилась. Вместо этого она посмотрела на женщину, стоявшую рядом с ней, — та хохотала, показывая пальцем то на Девона, то на Линнет.
Тогда Линнет взглянула, наконец, в лицо Девона и заметила, как, прежде чем встретиться с ней глазами, он слегка мотнул головой в сторону хохочущей индианки. Это сразу прибавило Линнет силы, которая как будто струилась к ней от этого человека.
— Не бойся, — сказал он, положив руку ей на плечо. — Индейцы рассказали мне, какая ты смелая. — Опустив руку, он накрыл ладонью одну из ее грудей. Линнет испуганно вздрогнула и затаила дыхание, однако он продолжал смотреть ей прямо в глаза.
Наконец он отвел руку и усмехнулся.
— Надеюсь, обычно ты следишь за собой лучше. Не думаю, что я мог бы выдержать присутствие такой учительницы, от которой пахнет так, как от тебя сейчас.
Она выдавила из себя слабую улыбку, однако прикосновение его руки настолько ошеломило ее, что Линнет была уже почти неспособна реагировать на что-нибудь еще.
Девон запахнул рубашку Линнет, кивнул старухе и пошел прочь, чтобы занять свое место рядом с другим индейцем. Старуха захихикала и показала пальцем сначала на Линнет, потом на этого индейца. Однако тот посмотрел на старуху злыми глазами и вдруг, плюнув на землю под ноги Линнет, повернулся к ней спиной.
Линнет долго не могла понять, что происходит, пока мужчины не расположились перед ней лицом друг к другу на травянистой опушке. Затем они связали свои лодыжки куском ремешка из сыромятной кожи так, что ни один из них не мог удалиться от другого больше чем на один ярд. А когда каждому дали по ножу, у Линнет перехватило дыхание.
Мужчины замахнулись друг на друга, и первым пролил кровь индеец: сверкнувшим под солнцем ножом он рассек руку Девона от плеча до локтя. Девон, казалось, даже не заметил этого и, в свою очередь, быстрым и легким движением полоснул соперника по животу.
Человек, рискнувший ради нее собственной жизнью, силой и грациозностью был похож на дикого зверя. В данный момент он не был ни белым, ни индейцем — в нем как бы слились воедино изощренность белого человека и гармоничное слияние с природой, присущее индейцам.