— Послушай, дитя, — я был окончательно смущен, — я просто хотел тебе хоть немножко понравиться. Но… я не имел понятия о спорте, а ты… ты чемпион округа…
— Верно, — засмеялась она, — по шахматам.
Перевод с немецкого А. Витта.
ЛЮБОВЬ И ЛЕГКАЯ АТЛЕТИКА
Цветы изо всех сил тянулись вверх, вырываясь на простор. Птицы мужского пола усиленно тренировались к предстоящему конкурсу вокалистов.
Дожди были теплее, чем зимой.
Наступала весна.
Улитки выползали из раковин, люди — из теплого платья. Те, кто обошелся без насморка в течение зимы, начинал чихать.
Пробуждались хомяки, личинки и — любовь.
Итак, мы дошли наконец до темы.
— Ну разве она не прекрасна?
Карл зажмурил глаза и вытянул губы трубочкой, словно хотел меня поцеловать.
— Само собой разумеется, — ответил я, отступив из предосторожности на шаг назад. — О ком ты говоришь?
— О ком? — он широко раскрыл свои водяные глаза и посмотрел на меня так, словно я был снежным человеком. — О Бригите, конечно.
И с самоубийственной настойчивостью влюбленных продолжил:
— Разве она не хороша?
— Безусловно, — ответил я, скорее из дружеского расположения.
— Не мог бы ты ей сказать, что я ее люблю? Впрочем, я так мало могу ей предложить.
— Не говори этого, — утешил я друга. — Если ты бросишься к ее ногам, это будет порядочная куча.
Карл весил 108 килограммов (в трусах).
Бригита сказала, что Карл ей нравится.
— Если бы только он не был таким толстым! Я представляю, как он поет серенаду: «Тебе принадлежит мое ожиревшее сердце!»
— Карл, — сказал я, — у тебя неплохие шансы. Но за зиму ты набрал слишком много жира. Надо сбросить вес. Диета. Спорт.
Теперь Карл жил только на молоке. Он занимался спортом. Он сгонял вес, а я гонял его.
Я наблюдал, как он бежал в первый раз 200 метров. Он клокотал, как паровой котел перед взрывом.
Он прыгал. При прыжках в длину — близко, при прыжках в высоту — глубоко.
Для прыжков с шестом мне пришлось достать бамбуковый шест со стальным вкладышем. Он переходил планку, как мешок с песком.
Он толкал ядро и бросал копье.
Через четыре дня Карл потерял 38 граммов.
— Еще две недели, — уговаривал я его, — и ты избавишься от твоего жира.
Бригита смотрела на него и на указатель весов благосклонно и сказала, что день ото дня он нравится ей все больше.
Счастье казалось обеспеченным.
Но тут появился Гейнц.
С какими-то странными глазами он шел по лесной тропинке с какой-то странной книгой в руках, из которой он цитировал и вновь повторял какие-то странные стихи.
— Ну разве она не восхитительна? — прошептал он мне.
— Великолепна, — сказал я, — но кто?
— Как ты можешь спрашивать? — возмутился он. — Бригита, конечно.
— Вот как! — удивился я. — А она об этом знает?
О, он желал бы, он хотел бы, он мечтал, но он не может решиться сказать. Может быть, я из дружбы сделаю это для него.
— Ах, Гейнц! — засмеялась Бригита. — Он мне, в общем, нравится, но он ужасно худой.
— Гейнц, — объяснил я, — ты ей нравишься. Сделай себе немножко мускулов. Пей молоко. Занимайся спортом.
Даже в костюме он выглядел, как мировой рекордсмен в самом что ни на есть наилегчайшем весе. Когда Гейнц разделся, он исчез.
— Гейнц, где ты? — закричал я испуганно.
— Здесь, — ответил он и вышел из-за древка для флага.
Чтобы сэкономить время, я решил тренировать его вместе с Карлом.
Они спуртовали, прыгали и держали диету.
Через восемь дней Гейнц весил на 1748 граммов больше и объяснял, что пьет только густое молоко: оно тяжелее.
— Почему он так старается? — спрашивал меня Карл.
— Он любит девушку, а ей не нравятся тощие мужчины.
Карл удовлетворенно засмеялся.
— Полная противоположность моей Бригите.
Чем дальше продолжалась тренировка, тем печальнее становилась Бригита.
— На ком же остановиться? — жаловалась она мне. — Мне нравятся оба.
— Подожди, — сказал я ей, — я их буду тренировать до тех пор, пока у них не сравняется вес, — и тогда они смогут бороться за тебя.
Я велел Карлу и Гейнцу наколоть четыре кубометра дров, которые были у меня во дворе. Карл вместе с потом спускал жир, а Гейнц наращивал мускулы. Когда я увидел их, стоящих во дворе с топорами в руках, мне вдруг пришло в голову сказать им, что они любят одну и ту же девушку. Но я этого не сделал, потому что надо было наколоть еще два кубометра дров.