Ну, а группа по обучению верховой езде? Шла вторая неделя полевой практики, а моя группа все еще бездействовала. Причина тут не во мне, причина — в Буяне. И как это повернулся у декана язык отрекомендовать его прекрасным конем!
Не знаю, возможно, в далекой молодости Буян и оправдывал свою кличку. Теперь же он был на редкость флегматичным, покорным и неторопливым животным саврасой масти. «Уши врозь, дугою ноги» несомненно, про него. Да разве выучишься на такой лошади настоящей седловке, а тем более верховой езде! Где тут условия, максимально приближенные к реальным?!
— Понимаю, сочувствую… Но что делать! — говорил мне Хворостенко. — Не срывать же нам многоборье! Привей ребятам, так сказать, первые навыки. Не на скачки же нам идти!.. Доучишь потом, в институте. Коня раздобудем в кавалерийском клубе. Там, братцы, тигры, а не кони… А пока — давай! Время не ждет.
Пришлось начать занятия. С тяжелым сердцем, внутренне не краснея, подвел я к собравшимся у сарая студентам меланхолично переставляющего ноги Буяна. Мы разбили людей на несколько потоков; сегодня пришли первые восемь человек. На коня они взирали с почтительностью и опаской.
— Можно его погладить? — робко спросила Люда Крахмалева.
— Вполне, Людочка… Не бойся! Вообще с этим конем можно делать все, что угодно. Перед вами, ребята, в известной степени условный конь, не совсем настоящий. Для начала годится и такой. Вот смотрите, как нужно его зануздывать!
Я поднес удила к зубам Буяна, и он с величайшей готовностью взял их в пасть. Для того, чтобы мне было удобнее накинуть шлею, саврасый предупредительно опустил сначала правое, а затем левое ухо. Ничего не стоило и заседлать Буяна. Обычно каждый уважающий себя конь норовит надуть брюхо, мешая потуже затянуть подпругу. Этому надуваться было попросту лень. Пока я седлал, Буян стоял, равнодушно опустив голову и отвесив губу.
— Теперь надо сесть на коня, — говорил я студентам. — Подходим к нему с левой стороны, беремся левой рукой, в которой повод, за луку, левую ногу ставим в стремя, а затем толчком правой ноги помогаем корпусу перенестись в седло. При этом надо следить, чтобы конь не рванул с места…
Конечно, рвануть с места у Буяна не было и в самых сокровенных помыслах. Он двинулся вперед мелкой-мелкой, совершенно неприличной рысцой. С трудом удалось заставить его пойти чуть резвее.
Однако от моих кавалерийских познаний все были в восторге. После того как операцию заседлывания и зануздывания я проделал в обратном порядке и наш Конь снова принялся дремать, к нему подошел Коля Гуковский. Многие говорили, что на первом же уроке Гуковский проявил выдающиеся способности. Но ведь Буян опять не оказал человеку ни малейшего противодействия! Он лишь не захотел двигаться даже рысцой и сделал круг по двору размеренным водовозным шагом.
Следующей начала зануздывать Буяна расхрабрившаяся Люда Крахмалева. И вот тут в глазах нашего кроткого коняги промелькнуло нечто, похожее на удивление. Он мотнул головой и не разжал с готовностью зубы. Людочка растерянно оглянулась, и мне пришлось подоспеть на помощь. Когда мы вдвоем затягивали подпругу, Буян уже откровенно надувал брюхо.
Подступиться к Буяну в четвертый, пятый, шестой раз было и совсем нелегко. Постепенно он превращался в норовистого, упрямого скакуна. Еще бы! Бедный конь не мог понять, во имя каких высоких целей его то заседлывают, то расседлывают все новые люди.
Только теперь я догадался, что ждет меня впереди. Конь у нас один, а студентов около шестидесяти! И все они будут совать в зубы Буяна железо, все будут лезть к нему на спину. Да еще каждый не по одному разу! Навыки в «полевом многоборье» должны быть прочно закреплены. Но Буяну-то каково?! В подобных условиях и Россинант проявил бы характер мустанга. Ох, чем это кончится?!
На четвертый день кавалерийских занятий Буян при седловке уже танцевал на месте, рыл копытом землю, становился на дыбы. На пятый день он начал кусаться… Пришлось объявить в уроках перерыв и созвать экстренное заседание спортивного совета.
— Что ж, все идет правильно! — сказал Хворостенко. — Ты хотел иметь горячего коня — и теперь его имеешь… Условия обучения максимально приблизились к реальной обстановке. Я понимаю, что кусается… Но, товарищи, государство не может предоставить нам целую скаковую конюшню! Надо обойтись внутренними ресурсами. Нам хватит и одной лошади, если только ее использование правильно спланировать… К тому же надо и как-то заинтересовать лошадку…
Договорились после каждых трех дней занятий давать Буяну трехдневный отдых. Затем почаще угощать его хлебом и сахаром. Наконец потоки в моей группе предстояло переукомплектовать таким образом, чтобы в первый день после перерыва занимались главным образов девушки, а в последний день учебного цикла — самые волевые и решительные студенты.