И те глаза, которые могут отправить тебя в темноту.
Он наблюдал за мной, насмехаясь над обещаниями того, что должно было произойти. Как будто он расшифровывал меня по частям, прежде чем разорвать на части.
Дрожь пробежала по моей спине. Мои ребра впились в легкие или, возможно, в сердце, из-за чего мне было трудно втягивать воздух в легкие. Он бы не стал что-то пробовать здесь. Будет ли он?
В сумочке завибрировал телефон. Сообщение от Илиаса.
Ты готова ко мне, моя луна.
ПЯТЬ
КОНСТАНТИН
Э
все было на месте.
Татьяна после этого события будет моей.
Мои глаза говорили, что задержек больше не будет. Затем, чтобы не было недоразумений, я отправил ей сообщение. Слова, которые я сказал ей, когда оставил ее в больнице. Я обещал, что вернусь, когда она будет готова принять меня.
Она была готова ко мне!
Ее тело было жестким, а изящная спина была на виду, когда она вошла в Логово Греха. Платье подошло ей идеально, фигура уже не была слишком худой. Это подчеркивало ее элегантность. Ее красота. И то, как она двигалась, подобало королеве.
Да, она была пешкой в мести Адриана, но вышла из нее ферзем.
Как только она исчезла внутри, я краем глаза поймал Амона. Его взгляд был обращен не на меня, а на здание рядом со свадебным приемом. Он пошел, его взгляд не сводил глаз с здания, в то время как я продолжал смотреть на Логово Греха.
Амон почти добрался до меня. Он остановился передо мной, встал на колени и сделал вид, что завязывает шнурки. Он ни разу не взглянул в мою сторону и пробормотал себе под нос: «Они пойдут за ней, когда она выйдет».
Через мой труп.
— Сделай так, чтобы этого не случилось раньше, — прошипел я.
Татьяна заслужила этот момент со своим братом. Саша, возможно, и был высокомерным психом, но они были близки. Это был ее момент с семьей. Были ли мои чувства задеты тем, что я не получил приглашения?
Черт возьми, нет.
Смогу ли я сорвать мероприятие, чтобы моя луна была в поле зрения? Черт возьми, да.
Амон поднялся в полный рост, оставив на земле единственный билет. Он ушел, не сказав больше ни слова, пока я печатал сообщение своим людям, чтобы убедиться, что все это дерьмо на месте. Затем я взял билет с земли и направился на мероприятие.
Я вошел в зал, бросил чек на миллион долларов в подарок жениху и невесте и подписал его как Ильяс и Татьяна Константин. Братьев Николаевых это привело бы прямо к моей двери, но к черту.
Когда мое кольцо оказалось у нее на пальце, они ничего не смогли сделать.
Василий заметил меня первым. С улыбкой на лице он подошел ко мне. Он мог бы обмануть большинство людей, заявив, что сейчас он счастливый хозяин, но лед в его бледно-голубых глазах был предупреждением для любого, у кого есть мозги.
— Константин, я не…
Его жена, должно быть, уловила настроение Василия, потому что она бросилась к нам с девочкой на руках прежде, чем Василий успел закончить свое заявление.
«Эй, детка, ты можешь помочь мне с Мариеттой?» Прежде чем ее муж успел ответить, она практически толкнула маленькую девочку ему на руки. Глаза Василия опустились, и лед мгновенно растаял. Интересный.
Его жена самодовольно улыбнулась, а затем осторожно взглянула на меня. «Вы можете остаться, но давайте все будем вести себя цивилизованно. В том числе и ты, Василий. Хорошо?"
Я не относила Изабеллу Николаеву к манипулятивному типу, но она явно знала, как обращаться со своим мужем.
«Как пожелаете, госпожа Николаева», — согласился я. Меня не заботило ничего, кроме того, чтобы присматривать за Татьяной и обеспечивать ее безопасность. Да, она будет в безопасности внутри Логова Греха, но дело в том, что если Амон сможет получить входной билет, то же самое сможет сделать и враг.
— Я слишком стар для этого дерьма, — пробормотал Василий. — Верно, Мариетта? Ты не будешь доставлять папе неприятности, как твои мама и тетя.
Изабелла фыркнула, но мягко улыбнулась мужу. «Ты же знаешь, что наши дети будут еще хуже, чем были мы, да?»
Он вздохнул и поцеловал маленькую Мариетту, которой на вид было около года. На руках Василия ребенок выглядел как тряпичная кукла, но она широко ухмылялась, явно довольная тем, что находится на руках у отца. Мне было интересно, посмотрит ли на меня так мой ребенок .
Мой отец был моим героем, пока он им не стал. После того дня, когда он казнил мою мать, он стал Паханом и только. Трудно было сформировать и поддерживать связь с человеком, который никогда не был рядом с тобой после того, как забрал твою мать. Он блудил, заставлял каждую женщину – шлюху или нет – платить за грехи предавшей его женщины.