Привычный порядок и роскошь сменились горем.
Не обращая на это внимания, я вошел в ванную. В тот момент, когда дверь за мной закрылась, моя спина прислонилась к двери, и из меня вырвался рыдание. Моя рука прижалась ко рту, чтобы заглушить звук, и я соскользнул вниз, пока не оказался на холодной мраморной плитке.
Судорожное дыхание смешалось с моими рыданиями. Одиночество поглотило меня, затянув во тьму, и у меня не было возможности выбраться из нее.
Не сдавайся, черт возьми. — прошептал глубокий голос. Это был не голос Адриана. Чей это был? Татьяна, дай мне руку.
Мое сердце кричало. Моя душа кровоточила. Тяжесть давила мне на грудь. Тишина была слишком тяжелой и слишком густой, отбирая у меня кислород.
Я жаждал онемения. Необходимое забвение. Это было слишком тяжело вынести.
Тихий стук в дверь.
«Татьяна». Я вздрогнула, услышав мягкий голос Изабеллы.
— Я выйду через минуту, — сказал я дрогнувшим голосом. Каждое слово казалось мне царапающим горло сырой наждачной бумагой. Я не мог дышать, стены приближались ко мне и угрожали задушить меня.
Изабелла толкнула ручку вниз, распахнув дверь, и у меня не осталось другого выбора, кроме как повернуться, чтобы она могла войти. Изабелла, может, и мягкая, но чертовски упрямая. Тебе придется им стать, чтобы выжить, мой старший брат.
Оказавшись внутри, она опустилась вниз и села на мрамор рядом со мной. На ней были простые джинсы и мешковатая белая футболка. Ее темные волосы оживились, заставив меня еще больше осознать, в каком жалком состоянии я находился.
Ее руки обхватили меня и развернули лицом к себе. Мой лучший друг. Жена моего брата. У нее было все. Муж, который дал бы ей все и вся. Дети, которые ее любят. Счастья, любви, семьи.
У меня ничего не было.
Мы с моим лучшим другом прошли через многое. Четыре бурных студенческих года. Ее выкидыш. Ее боль. Мой бунт. Мы были больше сестрами, чем друзьями. Я любил ее. Она любила меня. Но прямо сейчас я не мог вынести пребывания рядом с ней.
Было чертовски больно видеть все, чего у меня никогда не было – любящего мужа, детей, теплый дом. Семья.
Я любил ее, правда. Но горечь скользила по моим венам, рядом с алкоголем, как яд. Оно задыхалось, медленно, как подушка, прижимающая твое лицо. Вы надеялись на смерть, но вместо этого жестокая судьба смягчила вас и позволила вам вздохнуть. Просто чтобы ты мог страдать еще больше.
Вот что я чувствовал. День за днем.
— Боже, Татьяна, — тихо прошептала она. — Ненавижу видеть тебя таким.
— Со мной все в порядке, — пробормотала я, потянувшись к бутылке и сделав глоток. Стакана не хватило, чтобы запить эту горечь. Водка обожгла мне горло, притупив мои чувства.
— Василий волнуется, — прохрипела она. Я опустила глаза, внезапно заинтересовавшись складками на своей одежде. Они были в беспорядке.
— Я в порядке, — повторил я.
— Ты не в порядке, — пробормотала она, сохраняя низкий тон. «Мы продолжаем ждать, пока ты смиришься со смертью Адриана. Но тебе становится хуже. Прошло два месяца со дня его смерти. Мы не ожидаем, что вы останетесь прежним, но сейчас вам, по крайней мере, должно стать немного лучше». Я молчал, снова бросив взгляд на бутылку водки. Мне нужен был еще один напиток. Еще один, и ничего не будет иметь значения. Я переживу еще один день. — Я знаю, через что ты проходишь…
— Нет, ты не понимаешь, — оборвал я ее резче, чем намеревался. В ее глазах мелькнула обида, и я попытался умерить резкость своего голоса. «У вас все еще есть муж. Даже если он умрет, у вас есть дети, которые помогут вам выжить. У меня ничего нет. Чертовски ничего.
Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его. Боль в ее глазах подсказала мне, что я сказал что-то не так. Я причинил ей боль. Однако я ничего не сказал. Я сожалею; Я действительно был. Но мои губы отказывались двигаться.
— Тогда скажи мне, как тебе помочь, — прошептала она, взяв мою руку в свою.
«Я в порядке», — снова автоматически ответил я. «Мне не нужна никакая помощь».
«Татьяна…»
— Я сказал, что со мной все в порядке, — отрезал я, и на ее красивом лице мелькнуло выражение боли.
Меня мгновенно охватило сожаление. Мне не нравилось причинять ей боль. Ни мои братья. И это все, чем я занимался в последнее время.
— С тобой не все в порядке, — твердо сказала она. «Ты был рядом со мной, когда я нуждался в тебе. Даже когда я не хотел, чтобы ты был свидетелем моей боли. Так что, нравится вам это или нет, я здесь и останусь здесь».
— Нет, это не так, — прошипел я тихим голосом. «У вас есть дети. Ваша семья."
Я упрямо смотрел в это место на полу прямо перед собой. Единственный дефектный кусок мрамора, который не сочетался с остальной плиткой. Это не имело смысла, но когда я делал ремонт в нашей спальне, я настоял на том, чтобы они положили этот кусок плитки, несмотря на то, что выкинули всю ванную комнату. Это дало ему что-то дополнительное. Адриан не согласился. Он сказал, что это что-то отняло. Что бы ни.