Звук моего удовольствия был безошибочным. Черт, я даже не знал, что буду наслаждаться болью так же, как и удовольствием. Укус усилил удовольствие, и я понял, что мое тело никогда не будет прежним.
Я бесстыдно схватила его руку и положила ее на свой клитор. — П-пожалуйста, — выдохнула я.
Он даже не колебался. Он потер ладонью мой клитор, а затем одним быстрым движением ударил его. Мое сердце колотилось так сильно, что грозило сломать мне ребра. Затем он потянулся к моему опухшему клитору и покрутил его.
«Охх…»
Его темп увеличился до сводящего с ума уровня, его толчки пронзали меня. Его пах сильно ударился о мой клитор.
— Вот и все, — пробормотал он мне в рот, его глаза были прикрыты. — Разойдись ради меня.
Второй оргазм поразил меня с монументальной силой, и я выкрикнула его имя так громко, что у меня пересохло в горле. Горловые стоны смешивались с его именем. Он продолжал безжалостно въезжать в меня, мои стены сжимались вокруг него.
С последним карающим толчком он вздрогнул, уткнулся лицом в изгиб моей шеи и кончил внутрь меня.
Находясь в восторге и посторгазмическом блаженстве, я прижалась к нему всем телом и прижалась лицом к его шее. Наше дыхание было тяжелым. Наши сердца бешено бились.
Густое влажное возбуждение, смесь обеих наших жидкостей, скользнуло по моему бедру, вытекая из моей киски. Его рука ласкала мою спину, не переставая успокаивать, и мои глаза опустились от усталости.
«Мне нужно привести себя в порядок», — сонно пробормотала я, пытаясь пошевелиться, но мои мышцы отказывались меня поддерживать.
— Ты у меня есть, — мягко заверил он.
Глубокий сон увлек меня.
Той ночью мне снились маленькие мальчики и девочки с бледно-голубыми глазами и темными волосами.
ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ
ТАТЬЯНА
я
пришлось искать способ попасть в Россию.
Поскольку другой информации среди вещей Адриана не было, я вернулся к своему первоначальному плану. Подсказка Адриана. Это было как-то связано с той парковкой в России. Итак, мне пора в Россию.
Было всего несколько незначительных препятствий. Мужчины, которые были при мне у Константина. Мужчины, которые были против меня у моих братьев. А еще были чертовы якудза. Во что, черт возьми, ввязался Адриан?
Илиасу срочно позвонили, и он ушел где-то ночью. Я проснулась от букета роз на тумбочке и записки.
Мне пришлось позаботиться о долге. Я вернусь. Подожди меня.
Мои губы изогнулись в мягкой улыбке, и я уткнулась лицом в подушку. Его запах все еще ощущался на простынях, и я глубоко вдохнула, позволяя ему проникнуть в легкие.
Подожди меня.
Я потянулся за телефоном и быстро набрал сообщение. Тушэ, Пахан. Идет в обе стороны.
Это было несколько недель назад.
Попросив Яна высадить меня в самом центре города из-за толпы, я вышел из машины и пошел по раскаленному тротуару в сырую погоду. Однако меня это не беспокоило, поскольку я наблюдал, как люди со всего мира стекались во Французский квартал.
Запах джамбалайи, гамбо, бенье и, к сожалению, мочи в некоторых углах вторгся в мои чувства. Кухня Нового Орлеана славилась своими специями, но больше всего мне нравились сладости.
Изысканные украшения в течение всего года были визитной карточкой города. Туристы собрались вокруг уличных художников и поддержали местные уличные оркестры. Музыка, смех и веселье всегда присутствовали в этом городе.
И впервые за столько месяцев отчаяние и печаль не поглотили меня целиком; хотя оно все еще было там. В темном уголке моей души, прячась от света и смеха.
Мое внимание привлекла молодая женщина с ребенком. Я наблюдала, как ребенок взволнованно смеется, пока они вместе танцуют под местную музыку под дуновением редкого летнего ветерка. Мгновенная печаль охватила мое сердце и сжала так сильно, что слезы защипали мои глаза.
Мне так хотелось родить собственного ребенка. Адриан был так настроен против этого. Я не мог понять почему. Кислота разъедала мое сердце, зеленая дыра становилась все больше и больше с каждым вдохом.
За несколько месяцев до своей смерти он казался мне скорее незнакомцем, чем мальчиком, который продолжал называть меня ничтожеством.
Я стояла перед Адрианом в своем платье от Валентино, едва доходившем мне до колен, и туфлях в тон.
Он сделал глоток напитка, вероятно, водки, и его взгляд скользнул по мне, бесстрастный и холодный. Эти зеленые глаза, которые раньше заставляли мое сердце биться чаще в предвкушении, теперь только разочаровали и разожгли мой гнев.
Я не знал, что изменилось между нами. Что-то произошло, и он отказался это признать. Упрямство было частью моей ДНК. Мои братья обеспечили это.