Я не удосужился уделить ей взгляд. Я боялась, что если оторву глаза от этого человека, он снова исчезнет, и я упущу свой шанс. По какой-то нелепой причине мне казалось, что мне нужен этот шанс.
Мне пришлось держать его поблизости.
Чтобы сохранить его тепло. Чтобы сохранить свою тьму. Еще немного.
Он изучал меня с таким же интересом, и мне было интересно, что же он увидел. Капля тьмы, проскользнувшая сквозь мой свет, медленно задушившая его? Или это были грехи, которые я совершил? Призрак улыбки скользнул по его губам, а его ямочки превратили мой живот в теплую слизь. Боже, я никогда особо не увлекался анатомией, но было что-то завораживающее в его острой линии подбородка. Изгибы и края его лица были безжалостными. Между этими резкими скулами и квадратным подбородком располагался рот, который, должно быть, был создан для того, чтобы говорить грязные вещи на романском языке. Даже его прямой нос был привлекательным.
Я неторопливо провела взглядом по его высокому, сильному телу. Я не смог найти ни одного недостатка. В темно-синем костюме он выглядел суровым. Когда мой взгляд снова вернулся к его лицу, он склонил голову набок, как будто ожидая, пока я вынесу свое суждение.
Я молчал. Потому что действительно, что я мог сказать? Мужчина был похож на римского бога.
Я перевела взгляд на его руку в поисках обручального кольца. При подтверждении его голых пальцев меня охватило молчаливое облегчение. Я бы никогда не связалась с женатым мужчиной, как бы сильно ни было наше влечение. Для меня это был тяжелый переход.
«Я прошел тест?» — размышлял он, и от его акцента во мне тряслась дрожь. Я был печальным случаем, если меня возбуждал один только сексуальный итальянский акцент.
— Я еще не решил, — пошутил я, солгав сквозь зубы.
Он дернул рукой, позволив рукаву своего пиджака соскользнуть вверх, и взглянул на свой винтажный «Ролекс». Выросший среди богатства и живущий в Париже в течение последних нескольких лет, я был не новичком в богатстве и легко отличал качество от безвкусицы. Этот человек, он пришел из старых денег. Ему не нужно было прошивать его, чтобы подчеркнуть свою мощь. Возможно, именно это меня и привлекло.
«Лучше поторопись, малышка», — размышлял он, уверенный, что сможет воплотить в жизнь мечты любой женщины. Вероятно, он мог бы. «Чем раньше мы начнем, тем скорее мы оба почувствуем удовольствие».
Ой. Мой. Чертовски. Бог.
Как он по-деловому говорил об удовольствиях? Кажется, для вас это был итальянец. Боже, мне нужно было переспать. Мой первый парень был катастрофой. Я поклялся, что он чуть не засунул свой пенис не в ту дырку и нанес мне шрам на всю жизнь. Очевидно, с тех пор я ни разу не рискнул занять вторую, а тем более третью базу с мальчиком. Я был занят всякой ерундой и старался не повторять тех же ошибок снова.
В любом случае, я готов поспорить на свою скрипку – мое самое драгоценное имущество – что этот человек точно знает, как доставлять и получать удовольствие.
Мои глаза метнулись вокруг него туда, где стояла блондинка-бомба. — Ты не на свидании? — спросил я его, прищурив глаза. «Меньше всего мне нужна сцена, где презираемая женщина кричит на меня. Не дай Бог, чтобы это было на итальянском языке. Я даже не знаю, что ответить».
Он предложил мне руку. Его уравновешенность нервировала, но в то же время очаровывала меня. «Она не пошла со мной и не уйдет со мной», — ответил он.
Черт возьми. Обычно я не был импульсивным человеком, но сегодня звезды сошлись. Так и должно было быть, я был в этом уверен.
Поэтому я вложил свою руку в его, его тепло мгновенно просочилось в меня и распространилось до самых пальцев ног. Он наклонился ко мне, входя в мое личное пространство, и провел большим пальцем по моему горлу. Простое прикосновение, но оно привело мое тело в перегрузку. По мне прокатилась дрожь, и все мое тело покрылось мурашками.
Его улыбка была хищной, и в ответ мои внутренности сжались, трусики намокли между бедрами. Он наклонился вперед, приблизив губы к моему уху, и прошептал: «Я сделаю это хорошо для тебя».
Без единого сомнения я знал, что так и будет.
Через десять минут мы вошли в шикарный дом. Нет, не дом. Особняк в центре Парижа. Зная все, что я знал о недвижимости в этом городе, я не мог поверить, что кто-то, кроме премьер-министра Франции, мог позволить себе что-то подобное в самом сердце Парижа.
— Чем конкретно ты занимаешься? — спросил я, стуча каблуками по мрамору. Весь дом был тускло освещен, и в воздухе разносилась тихая итальянская музыка. Как будто он всегда планировал привести кого-нибудь домой. Иррациональная ревность проскользнула сквозь меня, но я подавила ее и сосредоточилась на этом невероятно красивом мужчине, позволив его присутствию поддержать мое спонтанное решение, а не заставить меня сомневаться в нем.