Я вздрогнула, наклонив таз и с силой надавив на его бедро, удерживая его взгляд, и удовольствие захлестнуло меня. У меня вырвался крик — нуждающийся, отчаянный, шумный. Мне нравилось быть шумным.
Чистый экстаз заставил мою спину выгнуться, меня охватила страсть, о которой я только читал. Жесткий. Быстрый. Влажный. Я никогда даже не мог описать столь эротичную сцену в книгах, которыми больше всего гордился.
Его рука обвила мою шею, притянула меня вниз и крепко, влажным поцелуем взяла меня в рот, его язык доминировал, пока я хныкала и стонала. Наконец я почувствовал, как остатки моего освобождения струятся по моему телу.
Но сейчас этого было недостаточно. Мне нужно было больше. Мне нужен был его член.
Когда я вернулся с края, растянувшись на Мануэле, мои мышцы превратились в желе, он отпустил мой рот.
Мой лоб прижался к его, и я тяжело вздохнула.
— Ты дашь мне еще один, — прохрипел он, снова заставив мурашки покрыться моей скользкой кожей.
Этот мужчина подарил мне два самых сильных оргазма в моей жизни. Как будто он знал, чего я хочу и в чем нуждался, лучше меня.
Его рука нежно скользнула по моей спине, и я мысленно зафиксировала его нежность к герою моего следующего романа. У этого мужчины были все черты, из-за которых женщина потеряла бы рассудок: безумное сексуальное влечение, тело, которому позавидовали бы даже древние боги, и намек на крутую харизму. Или, может быть, мой разум придумал все это после того, как заметил на его спине единственную татуировку: череп, обернутый шипами и розами.
Я подняла голову и прижалась губами к его губам.
— Ты сказал три, — пробормотала я ему в губы, а затем подвинулась так, чтобы оседлать его большое тело, чувствуя себя богиней секса — мощной, соблазнительной и неотразимой. Взгляд в глазах Мануэля подпитывал его.
«Ты собираешься меня трахнуть и заставить забыть свое обещание?» — прохрипел он, и я откинулась назад, кончики моих волос упали на его загорелую кожу и упали на самый великолепный пресс, который я когда-либо видел.
— Нет, Мануэль, — пробормотала я, глядя на него сверху вниз. «Я собираюсь покататься на тебе, как на родео».
Реакция была не совсем той, которую я ожидал. Он моргнул, глядя на меня с пустым выражением лица, которое еще раз намекало на языковой барьер.
Я прочистил горло, и мой возбужденный румянец внезапно сменился легким смущением. «Я собираюсь оседлать тебя, как жеребца».
Все еще никакой реакции. Может быть, он никогда раньше не слышал этой фигуры речи?
Я смотрела на него, гадая, как выглядеть изысканным писателем и соблазнительницей горячего пожилого мужчины, который явно знал, что делает. Я был вне себя и отчаянно искал что-то, что могло бы вернуть это шоу в прокат.
«Я собираюсь покататься на тебе, как… горячий итальянский папочка?» Это прозвучало скорее как вопрос, чем я ожидал, но прежде чем я успел обдумать его, Мануэль ухмыльнулся и пошевелился, заложив руки за голову, как будто чтобы устроиться поудобнее.
— Тебе следовало начать с этого, аморина . Забудьте о лошадях и ковбоях. А теперь прокатись на мне.
ПЯТЬ
МАНУЭЛЬ
я
Я бы по-настоящему разрушил эту девушку, но, кстати , она и меня тоже разрушила.
Мои ноздри раздулись, когда я попытался втянуть воздух в легкие, каждый мускул моего тела был напряжен, готовый прижать ее и толкнуть. Но она хотела прокатиться на мне, и я ей позволил. Только один раз.
Тогда я бы врезался в нее как зверь. Как будто я сошел с ума.
Я шлепнул ее по заднице. «Мне нужно, чтобы твоя киска душила мой член. Прямо сейчас."
Она положила одну руку мне на грудь, а другой взяла. Она совместила это со своим входом, и прежде чем она начала опускаться, я дернул бедрами, стремясь войти полностью, наполняя ее до самой рукоятки.
— Черт возьми, Мануэль, — выдохнула она, обхватив пальцами мои плечи и прижавшись ко мне. «Ты большой».
« Каццо, ла твоя фига и стретта ».
Ее зеленый взгляд потускнел от похоти, и она сжалась вокруг моего члена.
«Бля, продолжай говорить по-итальянски, пока трахаешь меня», — задыхалась она, прижимаясь ко мне. "Что это значит?"
«Это значит, что твоя киска чертовски тугая».
— Грязный болтун, да.
— Начинай сопротивляться, или поездка закончится, — прорычал я. Это был блеф, даже дикие лошади не смогли бы оттащить меня от нее в этот момент.
«Бля, у тебя огромный член».