А верблюд Байыр тоже знаменитый.
Байыр — это значит холм — такой он сильный и большой.
Когда Байыр состарился, ему перестали давать работу, думали, что так лучше, а Байыру было плохо, он тосковал.
Но однажды к Байыру подошёл сын дяди Кулы, Мурад. Он дал ему кусок лепёшки.
— Меня зовут Мурад, — сказал мальчик верблюду, — а тебя Байыр. Давай дружить.
Мурад приходил к верблюду каждый день, угощал его, гладил ему шею. А верблюд, чтобы сделать приятное другу, ложился на землю. Так он приглашал Мурада покататься.
В конце мая, когда трава в пустыне выгорела, Мурад брал с собой Байыра собирать дрова. Пушистые вязанки тонкого степного дерева были не тяжёлые, но старый верблюд носил их на себе, гордясь, откинув голову и выставив грудь. Ведь он снова работал, он снова помогал людям.
Пошли они как-то к дальнему саксаульнику. Здесь было, много сухих веток. Мурад радовался, он работал до тех пор, пока солнце не поднялось в зенит.
Стало жарко, как в печи. Мураду захотелось пить, и тут он обнаружил, что забыл флягу с водой. До дома далеко, и Мурад решил завернуть по дороге к большому такыру. Такыр — твёрдая, ровная земля, где по весне собираются вешние воды. Мурад знал, что на такыре есть ямы, где вода сохранилась.
Такыр был виден издали. Он сверкал на солнце, как зеркало. Это выступила соль.
Байыр сначала шёл по такыру, а потом заупрямился.
— Смотри, — предупреждал его Мурад, — до дома далеко, без воды худо будет.
Он хотел сам пойти к яме с водой, но Байыр взял его губами за рубашку и потянул к себе.
— Какой ты чудной сегодня! — удивился Мурад. — Это от жары, пошли напьёмся.
Байыр не послушал друга.
Земля пружинила, как засохшее сверху тесто, но мальчик не обратил на это внимания. До ямы с водой оставалось не больше десяти шагов, как вдруг Мурад провалился по колено. Дёрнулся — и не вытащил ног. И тут почувствовал, что погружается глубже и глубже. Лёг животом на землю, но коварная земля прогнулась, из трещин стала просачиваться вода.
— Байыр! — закричал Мурад в отчаянии.
Верблюд сделал несколько шагов по неровной земле такыра, потом лёг на брюхо и пополз.
Земля проседала под Байыром, но он подобрался к Мураду ближе, ухватил его зубами за рубашку и потянул, пятясь от страшного места.
Трясина захлюпала, но Мурад уже был на свободе.
Он подполз к Байыру, обнял и потёрся головой о его смешную верблюжью голову.
— Прости меня, Байыр — сказал мальчик своему мудрому другу. — Бежим отсюда скорей.
Верблюд смотрел на Мурада печальными добрыми глазами и не двигался. И Мурад увидел, как прогнулась вокруг Байыра земля. Трясина отпустила мальчика, но собиралась проглотить верблюда.
— Байыр! Миленький, потерпи! — Мурад сорвал с его спины вязанку саксаула, подтолкнул ветки верблюду под живот и, не оглядываясь, не теряя ни минуты, побежал к дому.
Он не помнил, сколько раз падал, он не лежал, набираясь сил, а полз, потому что трясина ждать не будет.
У него хватило сил оторвать дверь кибитки и прошептать:
— Спасите Байыра, он спас меня.
Утром, пробудившись, Мурад увидел, что в кибитке никого нет.
— Байыр! — вспомнил мальчик и вскочил. Ноги слушались плохо, голова кружилась, но Мурад добрался до двери и вышел на улицу.
Байыр стоял у кибитки, и перед ним лежала охапка травы. Байыр перестал жевать и повернул к мальчику голову. И Мурад засмеялся: сено во рту Байыра торчало во все стороны, как усы.
Сегодня — той, праздник. На нашем коше остановился караван географической экспедиции.
Чабаны в честь гостей испекли чабанский пирог ишлекли, сварили плов и шурпу — суп.
Когда все поели, началось чаепитие, пошли разговоры. Всех тревожила засуха. Весна подходила к концу, а дождей йе было. Трава быстро выгорала. Скоту грозила бескормица.
— Не горюйте — ещё наш той не закончится, а над пустыней пройдёт сильный дождь.
Это сказал Чары-ага. Он только что пригнал свою отару на водопой и теперь усаживался на ковёр тоя.
— Откуда ты знаешь это, яшули? — спросил начальник экспедиции. — Небо чистое.
— Ах, верблюжата мои! — засмеялся Чары-ага. — Я знаю это так же точно, как ещё вчера знал, что ваша экспедиция сегодня будет у нашего колодца.
— Чары-ага, ты говоришь загадками.
— Какие загадки! Я гнал отару по вашим следам, боясь опоздать на той. Дети мои, вы учились многие годы в школе, в университете, а моя учёба — вся моя жизнь. Мой учитель — Каракумы. Десять лет назад я сам продал вашей экспедиции своего верблюда, а сегодня он вас сюда привёз. Я узнал его следы.