— А это уж, родная, как мы того с тобой захотим! — чмокнул я жену и отправился отсыпаться перед «собачьей вахтой».
Утреннее собрание на палубе меня озадачило.
Наш заход в бухту возле мыса Селитренный был вызван событиями в Советске, начавшимися после прилёта помощника спикера в столицу и доклада своему шефу. Нет, не о нападении беглых заключённых на пограничный пункт. Это, конечно, было ЧП. И нападение, и сам массовый побег: предыдущий был зафиксирован лет пять назад. Но такие явления уже случались раньше, а вот прибытие посланцев с другого континента и из другого мира ломало уже сложившуюся систему. Да, медленно деградирующую из-за своей изоляции. Да, далёкую от идеала и, возможно, устаревшую. Но такую привычную. А слова Воздвиженского о том, что в Советской Республике придётся многое менять, чтобы хоть как-то вписаться в новые реалии, вызвали настоящую панику среди некоторых высокопоставленных лиц. В первую очередь — у местного «всесоюзного старосты», спикера парламента, даже внешне похожего на Михаила Ивановича Калинина.
Следует отметить, что ещё в 20 году, когда стало окончательно ясно, что колония осталась без связи с Большой Землёй, вышел запрет на партийную деятельность. КПСС расформировывалась под предлогом того, что «мы здесь все коммунисты». При этом никаких новых партий не создавалось.
Такой шаг в направлении деполитизации позволил убить сразу двух зайцев: во-первых, формирующееся на базе колониальной администрации государство избежало политического раскола по линии идеологических разногласий. Не было структур для борьбы за власть. А во-вторых, жёсткие идеологические догмы не довлели над управленцами при принятии важных решений. Благодаря чему снова удалось вернуться к частной собственности в форме артелей, производственных кооперативов и «надомников», как это было до хрущёвского самодурства, запретившего то, что успешно работало при Сталине.
Не было никакой приватизации, а-ля чубайсовская! Создал собственным трудом производственные мощности — владей ими. Но рта на то, чем государство владеет, не раскрывай. Трудовое соглашение с наёмными работниками обязательно, нарушения работодателем трудового законодательства, правил охраны труда, санитарных и прочих обязательных норм карается национализацией предприятия или его части. Люди, которые помнили, как регулировалась деятельность артелей и кооперативов в сталинские времена, ещё были живы, так что затруднений такой возврат к прекрасно зарекомендовавшей себя системе прошёл спокойно. Зато государство избавилось от необходимости планировать, кто сколько трусов и лифчиков пошьёт, сапог и тапочек стачает.
В СССР партия, кроме политического руководства, выполняла ещё и контрольную функцию над административным руководством и руководством предприятий. Теперь этим занимались советы ветеранов. Нет, не те собрания фронтовиков и отставных военных, к каким мы привыкли, а что-то вроде общественных советников руководителей соответствующего уровня. Например, на предприятии в такой совет ветеранов входили вышедшие на заслуженный отдых начальники цехов, производств и служб. То есть люди компетентные, обладающие огромным практическим опытом и прекрасно знакомые с нуждами и возможностями производства.
Отказом от партийного руководства всем, чем можно, удалось избавиться и от такого явления, как номенклатура, когда бездарного руководителя перетаскивали с одной руководящей должности на другую лишь потому, что он однажды на такую попал.
Ещё одно немаловажное дело, за которое лично я его инициатору поставил бы прижизненный памятник — полное уравнивание в правах рабочих, служащих и крестьян. Поскольку продовольственная безопасность все предыдущие годы висела на волоске, крестьян стимулировали тем, что уравняли их в зарплатах и пенсиях с высококвалифицированными рабочими. И исчезла ситуация, когда бабуся, проработавшая в колхозе 50 лет по 10-12 часов в сутки, получала пенсию меньше, чем какая-нибудь уборщица на полставки, едва наработавшая стаж. А молодые люди с удовольствием шли выращивать хлеб, овощи и фрукты, доить коров и пасти коней.
Как это всё работало с точки зрения экономики, не имею ни малейшего представления. Но работало!
И вот является в столицу из командировки помощник председателя Верховного Совета и докладывает своему шефу: не шутят источники, вернулся-таки заброшенный «за Стену» несколько лет назад полковник-пенсионер Данилов. Да не один вернулся, а с людьми, представляющими и бывшую метрополию, и «американский» мир, что весьма широко развернулся на соседнем континенте. И теперь придётся Советской Республике меняться под этот мир. А задумался над такими переменами никто иной как человек, и без того обладающий самыми большими в стране полномочиями и самой большой властью. Появился раздражитель, способный повлечь великие потрясения.