Он и не успеет.
Гость закашлял. Из его рта вырвался дым — первый и последний. Его теперь уже более человекообразные глаза отыскали две части одного целого. Гость направился к той, что смотрела в небо.
Что это за место?
Посмотрел в полное звёзд небо, вправо, влево и куда — то вглубь леса Гость ответил:
— Это место есть испытание. Это место есть путь. Это место — выбор! Здесь перекрёсток, распутье. Каждый делает свой выбор самостоятельно — ни звезды, ни правда, ни ложь и никакие собственные убеждения не способны повлиять на него. Никаких оправданий нет и быть не может.
Гость говорил спокойно и мирно. Он сел на корточки у разваливающейся головы демона.
Это место есть шанс.
Последнее, что было услышано от демона. После он взглянул на синего, полупрозрачного Стива, сквозь которого, казалось, проходил лунный свет, издал едва рычащий выдох, наполненный облегчением, и закрыл глаза.
Это место уничтожило его. Это место не его среда обитания. Какое-то время аттракцион побудет без хозяина, но от этого его обитателям не станет легче.
Остатки черепа растворились в чистом, ночном воздухе. Вскоре догорели и вырвавшиеся верх огоньки.
Стивен невесом. Гость принёс его туда, где лежало его человеческое, земное тело. Это место густо поросло травой, мелкими кустарниками. Их тоненькие, хрупкие стебли проросли сквозь рёбра, сквозь разрушившуюся ткань. На скелете ни осталось ничего. Одни лишь кости и лоскуты ткани.
Неплохое перерождение.
Гость положил Стивена на его же скелет. Его полупрозрачное «я» слилось с костями. По их поверхности начало прорастать новое мясо — нервы, мышцы, сосуды, артерии — очень быстро и пока тихо.
Но человеческое рождение не обходится без крика. Полу сформированное тело получило голосовые связки, голые нервы, мозг. По венам и артериям побежала кровь.
Раздался дикий крик. Тело забилось о траву, оно скручивалось, выпрямлялось и ужасно страдало. Незащищённое кожей мясо болело повсюду. Ужасный по силе и насыщенности крик сотрясал окрашенные ночью в тёмные цвета кроны деревьев. Всё живое вокруг умолкло. Всё живое вокруг наблюдало за уникальным рождением.
Гость ждал.
Крик начал затихать. Он прерывался глубокими вдохами и выдохами. Вскоре было слышно лишь тяжёлое дыхание Стивена.
Тишина, в которой вновь разошлись звуками сверчки с птицами показалась благодатью. Ветер вновь начал разбиваться о деревья. Его почувствовала новая кожа Стивена.
Его глаза распахнулись. Он увидел мир! Он увидел тёмный силуэт, похожий на ангела — высокий, с едва качающимися, огромными и сильными крыльями. Тот неспешно обходил Стива, изучая его, изучая себя. Немыслимые, неведомые раннее чувства создаёт этот человек внутри Гостя.
Страх поприветствовал Стивена. Гость отреагировал. Остановился, спрятал крылья.
Рождённый вновь попытался стать на ноги, но его тело ещё слишком слабое. Падение, попытка, падение. Попятился назад. Гость неподвижен.
В глазах Стивена темнеет. Силуэт растворился на общем фоне. Стив, что есть сил, зажмурил глаза. Открыл их. Перед ним никого. Тяжело дыша, сбивая с себя пот дрожащими руками, он продолжал ползти, прокладывая себе путь сквозь тьму, двигаясь неизвестно в каком направлении, неизвестно к чему, но известно от чего — от собственного страха.
Главный источник страха рядом. Он просто стал невидим для глаз «младенца». Но младенец чувствовал присутствие чего-то ещё — необычного, непонятного и ввиду всего этого пугающего его.
Словно пастух, ведущий стадо, Гость направлял Стивена к давно заброшенному дому. Увидел его, парень вновь попытался вскочить на ноги и на сей раз ему это удалось.
Дом был окутан тьмой — снаружи и внутри. Стивен побежал к окну и попытался сквозь него разглядеть содержимое здания.
Ничего не увидел, он бросился ко второму окну. Тьма не отступила и там.
Обернувшись назад, Стивен увидел окутанные лунным светом кроны деревьев, голубой туман, стелящийся по лугу между домом и лесом, и колею, по которой он сюда прибежал.
Никаких силуэтов он не видел, но в то же время он понимал, что это ещё не значит, что их нет.
Найдя входную дверь, Стив навалился на неё всеми своими силами, которых сейчас было всего ничего. Петли затрещали, в нос ударил спёртый воздух.