— Молодец, — прошептал он.
Перед ним несколько измятых банкнот. Телефон. Вроде неплохой. Что за таблетки?
Глаза бегло пронеслись по упаковке. Какие — то полу размытые слова на непонятном ему языке.
Может выпить их?
Позже.
Сунул их в карман. Переместился в комнату с матрасом и аккуратно, так, будто бы у него болело всё тело, улёгся на него. Телефон без пароля. Много пропущенных с разных номеров. Много фотографий красивой девушки. Есть фотографии детей. Снова девушка — явно хозяйка телефона — теперь уже, с какими — то фотографиями в руках, счастливо улыбается. Она в белом. Что это на ней? Халат?
Да, халат. А ещё фотографии с УЗИ. В руках первые фотографии её ребёнка.
Разряд. Боль. Совесть. Тело застыло. Мозг анализирует. Стив понимает, что вчера вечером он в очередной раз превзошёл сам себя. Возможно это и не так, но сегодня он впервые точно знает, что минувшим вечером он напал на беременную девушку. Толкнул её, бил. Уже ненужные удары ногами. Деньги, телефон, таблетки… цена, которая могла приравняться к жизни, или даже к двум жизням.
Отлив. Вода уходит. Совесть отступает. Все фото удалены. Контакты, сообщения. Телефон пуст. Нужно от него поскорее избавиться.
У двери раздались какие-то шорохи. Стив замер. Прислушался. Услышал их снова.
Полиция? Соседи?
Друзей нет. Родственники не наведываются к нему уже много лет. Последний раз он общался с ними около пяти лет назад. Может больше. Да и кроме них к нему никто не приходил уже ой как давно.
Скрип половой доски под дверью. Стив аккуратно встаёт. Крадётся к двери. Пока всё тихо. Снова замирает в нескольких метрах от неё. Тишина. Слышно собственное сердцебиение.
Бум — Бум.
Шорох, скрип.
Сглотнув слюну, Стив шагает дальше. Он у двери. Глазок грязный. Протёр его кончиком пальца. Смотрит. Там никого. Оборачивается. Чёрная штора колышется на ветру.
Скрип.
По телу пробежала лёгкая дрожь. Снова к глазку. По-прежнему никого нет. По лицу покатился пот. Пара шагов назад. Воздух точно наэлектризован. Все волоски встают дыбом. По коже прошёлся холодок.
Сзади кто — то есть.
Тело начинает трястись. Капли пота срываются с подбородка. Глаза Стивена полны страха. Дыхание дрожит. Оборачивается.
Никого нет.
Тонкий, тихий скрип. Входная дверь медленно поползла с места. В квартиру проникла чья-то тень. Она продолжает двигаться.
Громкий удар. Окно сорвалось вниз. У Стива едва сердце не остановилось. Снова взгляд на дверь, за порог, в коридор. Тень движется.
Стив бросается на дверь, запирает её. Хватает с матраса деньги и телефон. Открыл окно, выскочил на пожарную лестницу. Закрыл окно. Безумно быстрый бег по поржавевшему металлу. Падает, встаёт. Мусор переулка всё ближе.
Перескочив последнюю ступеньку, парень накидывает на голову капюшон. Бросает взгляд на выделяющееся от прочих своей чернотой окно одиннадцатого этажа. Штора отодвинута. Кто — то стоит у него и смотрит на Стива.
Отвернулся. Сжался. Ускорил шаг.
Бродяга гладит собаку, улыбается. Красноречивое выражение неизвестного Стиву знания.
Вновь взгляд на грязное стекло — там никого.
Руки холодеют, на коже лица собирается пот. Под одежду проскальзывает холодный сквозняк.
Страх… страх вернулся. Он всегда возвращается. Железобетонная стена вновь вырывается из-под земли.
— Чего это я? — пробормотал он, сбив с лица ладонью холодный пот. Таких страшных, живых галлюцинаций у него не было.
Покинув постепенно наполняющийся солнечным светом переулок, Стив снова лишился чувства совести. В ближайшее время о девушке он не вспомнит. Сюда сегодня он не вернётся.
Пробуждение
1
Кто — то молится. Гость долго вслушивался во всеобщий гам. Он точно нашёл долгожданную радиостанцию среди океана помех, гудков и тресков.
Три фонаря растянулись на тротуаре, длиной в футбольное поле. Между ними плотная тьма. Между ними скамейки. На одной из них — на той, что во тьме — сидит Гость.
Скинув с головы капюшон, он пробежался по фасаду дома напротив. Серое в свете дня семнадцатиэтажное здание в ночное время кажется абсолютно черным и пугающим. Никто не должен жить в таком доме, но многим людям приходится жить в местах и похуже. Семнадцатиэтажный муравейник больше походит на заброшенный много лет назад дом. Брошенный и пустой изнутри мир.
В редких окнах свет. Молитва слышится из тьмы.
Гость встал. Не до конца поверил своим ушам — пока что — зашагал к дому. Он уже знает, из какого именно окна женщина взывает о помощи.