Шарль Деказ живо перемотал в памяти ленту событий, связанных с его гипотезой, вспомнил, с какой разгромной критикой обрушились на его статью известнейшие ученые Франции и ряда других стран и какие ожесточенные дискуссии среди мировой общественности вызвала его неожиданная догадка. Деказ горько усмехнулся: писали и шумели много, а помощи никакой. В министерстве, где он пытался найти поддержку, ему недвусмысленно ответили, что на миражи деньги во Франции не отпускаются.
И тогда он решился на отчаянное до безрассудства предприятие: организовать подводную экспедицию для проверки гипотезы на свои скудные средства. Деказ продал доставшийся ему по наследству дом, земельный участок и имущество, присоединил к вырученным деньгам все свои сбережения, с головой залез в колоссальные долги, и вместе с другом Виктором Нуаро, также до последнего гроша опустошившим карманы, начал на одном из судоремонтных заводов постройку батискафа по собственным чертежам. «Малютка» - так назвали они глубоководный аппарат - принципиально отличалась от своих многочисленных предшественников. Ее девятиметровый, приплюснутый, как у черепахи, корпус-панцирь из ультрасплава титанита с хромином обладал исключительной прочностью, позволяя погружаться на глубину до восьми километров. Батискаф приводился в движение мощным гидрореактивным двигателем и, при помощи двух вращающихся сопел, расположенных по бортам в специальных обтекателях, мог перемещаться под водой в любом направлении со скоростью до шести узлов в час. Для питания электромотора гидронасоса Деказ впервые применил урано-кадмиевые бескислотные аккумуляторы, способные работать без подзарядки сто сорок часов. В изолированной кабине батискафа размещались необходимые приборы управления, навигационная аппаратура, портативная радиостанция, установка для очистки воздуха, запас кислорода на пять суток и откидное кресло для одного человека, устроенное, как на самолетах таким образом, что, в случае аварии, оно за несколько секунд превращалось в герметически закрытый металлический баллон, и исследователь мог катапультироваться в нем с любой глубины. Прямо перед креслом находился большой овальный экран телелокатора, позволяющего отчетливо, как днем, видеть все впереди и внизу на расстоянии до полутора километров.
На постройку и ходовые испытания «Малютки» ушли два года времени и большая часть средств. Оставшихся денег едва хватило, чтобы на две недели зафрахтовать пароход и нанять четырех рабочих для экспедиции. В случае неудачи все полетит к черту, и они с Виктором останутся нищими.
Деказ ожесточенно взъерошил пальцами шевелюру, чувствуя, как в измученной голове устало ворочаются тревожные мысли. До притупившегося сознания не сразу дошли какие-то хрупкие и прозрачные звуки, внезапно пробившиеся сквозь переливчатый гомон, плещущий из динамика.
Деказ вздрогнул, прислушался. Его слуха коснулось нежное дыхание робких и чистых, как родниковая вода, звуков, явственно прозвучавших в кабине батискафа. Звуки повторились. Они крепли, наливались певучей силой, звонко дробились на хрустальные осколки, постепенно образуя изумительно тонкий рисунок мелодии. Инженер сердито мотнул лобастой головой, думая, что галлюцинирует. Но мелодия не исчезла. Прозрачные волны граненных аккордов росли все выше, рассыпались искрами тончайших оттенков, настойчиво и призывно плескались в ушах, захлестывая и волнуя душу, высекая из глаз непрошеные слезы.