— Да, техникум я закончила. Когда-то.
В дальнейшем путь наших героев проходил в полнейшем молчании. Только на выезде из города Попов связался с Пятеркиным и сказал, что все идет по плану.
Генерал приказал действовать таким же образом, то есть — по плану, и дальше. А Попов притормозил возле небольшого магазинчика и купил даме парочку крупных, под стать ей, тортов.
И пока суперменша забавлялась нехитрой снедью, блаженно урча и томно воздыхая, машина стремительно мчалась по асфальтовому шоссе, рассекающему надвое реденький лесной массив, состоящий главным образом из сосонок, да чахлых, искривленных берез.
— Хочу пи-пи, — доверительно сообщила Танька, лишь только вторая коробка под аккомпанемент ее, то есть Танькиной, шумной отрыжки кувыркнулась в окно.
Пришлось останавливаться. Тем не менее, через полчаса они добрались до съезда с основной трассы, где путь им преградил полосатый шлагбаум, просто по отечески опекаемый малоразговорчивым седым прапорщиком в пятнистом камуфляже.
— Стоять падлы! — приказал военный, нацеливая на путешественников какую-то непонятную трубку, с мигающей на конце зеленой лампочкой.
— Это ж я, Сергеич, — высунулся в окошко Попов. — Али не узнал?
— Прознать-то прознал, но порядок соблюдаться должон, — убрал странную штуку военный. — Милости пршу, судари и сударыня. Проезжайте.
— Но-но, — погрозила Танька кулаком. — Не обзываться.
— А, что случилось, товарищ прапорщик, что вы сканер используете? Или опять ИНО заскакивали?
— Они, товарищ полковник. ИНО! Кто ж еще, — проворчал страж, задирая полосатую балку и таким образом открывая путь моторизованному отряду.
Попов помрачнел.
— Эти инопланетяшки, — процедил он сквозь зубы, лишь только они отъехали подальше от форпоста, — эти пупырчатые инопланетяшки совсем оборзели. На прошлой неделе высосали все мозги у грибника, весьма известного и уважаемого в области человека, работника можно сказать телевидения. Говорят он теперь ничего не соображает.
— Кто? Инопланетянин? — решила уточнить Танька.
— Кто-кто! Дед пихто! Конечно же, грибник.! — рассердился полковник. — Требует отпустить из реанимации домой. Но вы же сами понимаете, — Попов повернулся к Загибину. — Как отпускать, когда в башке буквально ничего. А вдруг кто обнаружит недостаток серого состава в голове? Вы представляете скандал какой?! Безмозглый журналист, работник телевидения. Это же катастрофа! Четвертая власть без мозга!
— А может ум и не в мозагах вовсе? А еще в чем? — встряла Танька.
— В тортах! — рявкнул на нее, уже не нашутку рассердившийся, Попов. — В тортах и сосисках. Чем больше жрешь, тем умнее становишься! — бесновался он, как берсеркер.
И делал он это может быть отчасти потому, что дорога пошла ни к черту. Сплошные рытвины, да ухабы.
Лес стал гуще, плавно переходя из преимущественно хвойного в лиственный. Дорога пошла под уклон, знаменуя тем самым предверие некоего обширного болота. По обочинам, непосредственно у дороги, тянулся ольшаник, перемежаемый редкими осинками.
Деревья подступали так близко к дороге, что ветки шлепали по стеклу, царапали по бамперу и с легким шуршанием скользили по металлической обшивке. В днище стучали стебли сухой прошлогодней травы.
Но вскоре они выползли на другую дорогу. Ровную и гладкую, покрытую укатанной щебенкой.
— Уффф! — вздохнул облегченно Попов. — Я думал заблудились. — Он посмотрел в зеркало заднего вида, словно проверяя не гонится ли кто. — Это резервный космодром. Его строили как раз для такого случая. То есть, для засылки диверсанта во вражеский тыл. Корабль «Грозовая Туча» уже подготовлен к телепортационному броску.
— Туча? Грозовая? Какое романтическое название! — воскликнула Танька, вообще-то страдающая чрезмерной эмоциональностью. — А кто диверсант? — поинтересовалась она, как бы между прочим. И поймав на себе красноречивые, многоговорящие взгляды кэгээровцев, протянула, слегка охренев: — Ни фига себе! Вот это да!
И Безбашенная прихлопнула комара, нахально усевшегося ей на шею. Да уж, чего-чего, а этого пищащего «добра» на болоте было валом.
Тем временем Березин в своей «Шершавой Молнии» пытался убить комара космического, залетевшего в корабль через отверстие, проделанное метеором, то есть — одним из тех небольших обломков, что разлетелись в радиусе трехсот километров от взорванного им только что очередного истребителя КИ-10.
Как и положено в бою, генерал был одет в тяжелый скафандр и лишь потому не пострадал во время разгерметизации отсека. Пытаясь хоть как-то залатать брешь в боку корабля, он заткнул дыру пальцем, но в это время мимо «Шершавой» прокувыркался фомальдегаусец, основательно упакованный в скафандр.