Отражение было слегка расплывчатым и искаженным. Но даже при таком его качестве Фрол и вправду обнаружил недостачу, то есть, то, что у него на самом деле во рту стало посвободнее.
— Вот блин! — заметил Очкарик. — И это всего от одного слабо лопнувшего маленького пузырька. А, если бы я высыпал в тесто пол упаковки? А? Что бы тогда было?
— Голову бы снесло на хрен! — прокомментировал заявление друга Перепелкин.
— И не только, — ощерил рот в теперь уже беззубой улыбке Фрол. — Вот радость-то какая!
— А чему тут радоваться? — все еще не понимал, куда клонит друг, Акакий.
— А вот чему, — интригующе подмигнул Фрол. — Только что мы изобрели с тобой взрывчатое вещество большой силы, балда, — Он нервно хохотнул. — Гораздо более мощное, чем есть на вооружении в нашей армии.
— И что с того?
— Ты что, не понимаешь? То, что у нас уже имеется, продается по 30 кредов за кило. Наше же тесто — пять кредов кило. Плюс два креда за… — Фрол не договорил и красноречиво похлопал себя по карману, в котором хранил драгоценные пилюли. — И того всего шесть кредов, парень!.. Шесть вместо тридцати! Кумекаешь?!
— Не совсем, — честно признался Акакий, бесхитростному крестьянскому уму, которого непосильны были задачи на сложение и вычитание.
Фрол же, поменяв позицию, приблизил к уху сидящего напротив друга рот и заговорщицки зашептал:
— Теперь нам добавят пайку!
И, если выразиться точнее, он даже не шепнул, а шепельнул эти слова, но Перепелкин и не заметил этого. Так его прагматичный крестьянский ум захватила идея на халяву увеличить пайку.
И неизвестно, чем бы закончился разговор товарищей, если бы не прозвучала команда строиться.
Опрокидывая табуретки, все ринулись к выходу. А через минуту Поликарпыч уже прохаживался перед строем, глядя на бойцов десантной гвардии, как на последних никчем и неумек. Что отчасти имело под собой основания, учитывая малый срок службы большинства.
— Обстоятельства изменились, — сказал Поликарпыч негромко, но отчетливо. — Враг напал, как всегда неожиданно и из-за угла. То есть, профессионально грамотно и не менее профессионально вероломно. Одним словом, коварства ему, нашему врагу, как и нам, всем не занимать. Но на то он и враг, бойцы, чтобы учить нас уму разуму. В нашу задачу входит десантирование на планету Драгомея и оказание жесточайшего сопротивления противнику там же, то есть, на его территории.
— Нельзя ли просто напасть на этого… как его… противника? — послышался из задних рядов звонкий мальчишеский фальцет.
— Нельзя, — сказал командир. — Потому, что на нас уже напали. А, когда нападают, нужно защищаться. Если бы напали мы, защищаться нужно было бы врагу. Я понятно объяснил?
— Нет вопросов, — пропищал все тот же голос.
— Тогда в бой, ребята! Занимайте посадочные капсулы, в каждую не более десяти человек, потом капсулы отстрелит автоматический оператор с центрального пульта. Патроны вам выдадут на планете. Есть вопросы?
— Есть! Подадут ли вовремя обед, и есть ли там туалетная бумага, в драгомейских сортирах? Если нет, выдайте газеты!
— Из жратвы в капсулах — лягушачьи консервы, конина и по бутылке древесного спирта на брата. То есть, на рыло. Еще там печенье. Каждому по ящику. От постной каши пока придется отказаться.
— Откажемся! — рявкнули, как в одну, все пятьсот глоток, потому что бойцы знали наверняка: лягушачьи консервы гораздо вкуснее и питательнее той пищи, от которой фельдфебель только что предложил отказаться.
— И не вздумайте считать себя умниками, ублюдки! — погрозил кулаком Поликарпыч, злобно сверкая глазками. — Не забывайте, за вами будут наблюдать. И, если кто-то станет плохо воевать, мы это сразу увидим. А теперь бегом марш в капсулы. Тому, кто не успеет занять место к моменту старта, придется добираться до поверхности планеты кувырком. Правое плечо вперед!.. Бегом!.. Аршшш!..
И гвардейцы дружно затопали по клепаному вдоль и поперек полу, сотрясая своей молодцеватой, да богатырской поступью, не менее клепаные, стены и потолок корабля.
— Трепло, — проронил на бегу Фрол.
— Что? — не понял Перепелкин.
— Поликарпыч — трепло, вот что.
— Это почему?
— Потому что, скорее всего, опять забудут патроны доставить на планету.
— Откуда знаешь?
— Знаю, — загадочно ответил Фрол и дальше они бежали к своей капсуле номер тринадцать уже молча.
И лишь только они заняли места в шлюпе и пристегнулись ремнями, как кто-то, кажется, это был долговязый старослужащий с глубоко посажеными глазами, заметил: