— Да! — попросил Фрол. — А то мы еще никогда не стреляли по живому врагу. Только по мишеням.
— Дозволяю! — разрешил генерал и друзья бросились в башню корабля.
Вскоре они уже густо поливали поле боя отборными фугасами и врагу сделалось плохо.
— Кучнее! — наставлял генерал. — Бей по дотам! Они главная опасность для наступающей пехоты. Круши их не жалеючи, робята! Нам отступать некудыть, позади Земля!
Оставим пока Березина и перенесемся к пирегойской принцессе. В то время, как наши отважные герои, во всяком случае — многие из них, сражались с беспощадным и вероломным врагом, принцесса тоже не теряла времени даром, дублируя их, та сказать, действия и поступки, всех этих отважных героев и во всем неосознанно подражала им в помещении фомальдегауского склада, битком набитого фомальдегаусцами.
Дезинтеграторщик не успел перезарядить оружие, как вороненый ствол девятимиллиметрового пулестрела прижался к его виску, вдавливая редкие рыбьи чешуйки в жирное тело. Рифма не выстрелила бы, если б фомальдегаусец оказался чуть-чуть покладистее. Но он попытался выбить из ее рук оружие и за это поплатился жизнью. Принцесса тут же подобрала вывалившееся из чешуйчатых лап орудие и направила его в сторону сбегающихся товарищей, только что приконченного ею, охранника и те замерли на месте, завороженно глядя на дульный срез, поверх которого смотрел на них прищуренный глаз пирегойки. Тягаться с такой мощной штуковиной, как пехотный дезинтегратор, никто из этих парней не хотел.
— Бросьте оружие и мы мирно разойдемся! — выдвинула ультиматум принцесса.
И все было уже начали складывать оружие на пол, как вдруг один из этих поганцев, молоденький, да зоркий углядел-таки, что противопехотник Риф полностью разряжен и тут же громогласно возвестил об этом остальных.
— Она не успела зарядить противопехотник! — заорал он, как резаный и вскинул повыше плазмомет, целя из него в Риф.
Так как Риф еще не рассталась с пулестрелом и держала его в другой руке, она легко справилась с задачей по ликвидации остроглазого шустряка. Тот, даже не вякнув, свалился на пол, как мешок с картошкой, лишь только она нажала на спуск.
Отшвырнув в сторону безполезную махину, она принялась поливать свинцовыми пулями подбирающихся чешуйчатников. В то же время пули последних засвистели вокруг девушки. Один из сгустков плазмы чуть не размазал ее по воздуху. И, наверное, Риф пришлось бы туго, если бы в дело не вмешались какие-то третьи силы.
В какой-то момент воздух в помещении склада расчертился прямыми линиями излучений пирегойских лучеметов и в воздухе ощутимо запахло озоном. В дальнем конце склада пирегойка увидела сопланетников. Они шли неторопливо в ее сторону и отсекали от принцессы не в меру расходившихся фомальдегаусцев.
— Нас послал Гарди, — сказал один, едва приблизился к Риф.
— Ддзеги погибли, — сказала Риф. — Снайпер чешуйников уничтожил всех.
— Плохо дело, — нахмурился Рад, так звали пирегойца.
— Что с экспериментом по сворачиванию пространства, — поинтересовалась Риф, не забывая отстреливаться от наседающих фомальдегаусцев.
Рад сделал парочку выстрелов и сменил обойму. После этого лучемет снова задергался в его руках, исторгая из себя широкие голубоватые лучи.
— Мы уже свернуты, — сообщил он будничным тоном. — Вся вселенная теперь плоский лист, свернутый рулон, на поверхности которого множество звезд.
— Но я не ощущаю ничего! — удивилась Риф.
— Не удивительно, — ухмыльнулся Рад. — Никто ничего не ощущает. Я тоже. Но еще немного и мы с нашей галактикой превратимся в точку. И тогда вообще всем чувствованиям придет конец.
— Глупо как-то все вышло, — вздохнула принцесса.
— Мир полон глупости, Ваше Высочество, — ухмыльнулся Рад. — Но это не значит, что мы не должны с ней бороться.
— Вы хотите сказать…
— Да, уже создана установка, противодействующая свертыванию. И она включена. Иначе мы бы уже умерли.
— Рада слышать. То есть, рада слышать, что в мире есть не только глупости, но и умности.
— А я рад, что Вы рады, — сказал Рад и оглушил рукояткой лучемета неосторожно к ним прокравшегося чешуйчатника.
Двое других пирегойцев защищали принцессу со спины. Лучеметы дергались и подвывали в их руках, когда они пытались сдерживать всю ту ораву, что наседала на гуманоидов.
Риф склонила голову к Раду и сказала ему в самое ухо, стараясь перекричать весь тот невыносимый бедлам, что состоял из воя лучеметов и стрекотания фомальдегауских пулестрелов, перемежаемых глухими хлопками-всхлипами плазмометов: