Вечером пришел Кейт. Вернее, он приехал на большой оранжевой машине. Таких машин раньше Риф никогда не видела. Она была шириной чуть ли не с улицу. В машине с Кейтом сидели двое мужчин. Когда они вышли из машины, Риф увидела, что они рослые и плечистые. Один из визитеров внимательно вгляделся в Риф и позвал ее.
— Фирма, — сказал он.
— Это не Фирма. Это Рифма, — поправил его Кейт.
— Я знаю, — только и смог выдохнуть мужчина. — Но до чего схожи!
Этот второй, как позже узнала Риф, занимал пост директора управления пирегойской полиции.
— Другого ведь и нельзя ждать от близнецов, не так ли Гарди? — усмехнулся третий и, как тоже в последствии узнала Риф, являвшийся секретарем Имперской Канцелярии.
— То-то Фирма всегда у веряла, что чувствует, что сестра ее жива, только она не знает, где находится Рифма.
— У меня, наверное, белая горячка началась, раз я вижу возле своего дома королевский лимузин, — услышала за спиной Риф ворчливый по обыкновению голос матери.
Женщина подошла и встала рядом с Риф.
— Мама, у меня есть сестра! — сказала Риф.
— Что-то я не припомню, как я рожала вторую. Разве что только пьяная в дым была. Тогда все объясняется. От этих пьянок все в голове перекрутилось. Не могли бы вы пожертвовать бедной сиротке, — внезапно обратилась старуха к высоким визитерам, кивая на Риф, — несчастной, беспородной замарашке на дешевенькую кофточку, а заодно и ее мамашке, воспитавшей ее, — на бутылочку?
Гарди не шевельнулся. А Тодди, порывшись в карманах, извлек пухлый кошелек и бросил старухе.
— Здесь ровно столько, чтобы купить себе виллу и прожить остаток жизни безбедно, — сказал он безучастно.
Старуха вертела в руках кошелек расшитый золотом и ошалело глядела то на этот кошелек, то на незванных гостей.
— Вы сумасшедшие, — сказала она убежденно. — За гораздо меньшие деньги здесь убивают, не раздумывая. А вы вот так просто раскидываетесь миллионами.
— Вы заслужили эти деньги, — сказал Гарди.
— Чем же? — не унималась старуха.
— Вы спасли жизнь члену королевской семьи.
— Тебе, что ли? — женщина стала вроде трезвее.
— Не мне. Ей. — С достоинством сказал Гадри и посмотрел на Риф.
— Ма, они говорят — я принцесса с Пирегойи.
— Пирегойи? — повторила старуха и приставила руку козырьком ко лбу, обратив взор к одному из шаров, зависших гигантскими глыбами в небе. Потом она опустила руку и вновь обратила взор к приезжим. Некоторое время бездумно глядела на гостей, шевеля беззвучно губами. — Жаль соседи не знают, кого я родила, — наконец, подытожила. — Потом развернулась и поплелась к своей перекосившейся лачуге, утопающей в грудах мусора — всех этих отходов жизнедеятельности человека. — Теперь за тебя, доченька, уличные сутенеры запросят вдвое больше, а от клиентов отбоя не будет, — сказала гордо она, прежде, чем скрыться за дверью. — Сдай бутылки, девочка, и принеси мне баночного пива! Ты же знаешь, я люблю баночное, — донеслось уже из дому.
— Вы не верьте ей, она спьяну так говорит, — сконфузилась девушка.
Но новые знакомые, казалось, не расслышали последних слов злобной мадам.
— Нужно сказать пьянчужке, что мы забираем Риф, — сказал Кейт.
— Пока не стоит, — остановил его Гарди. — Мы еще вернемся, когда будем вручать ей правительственную награду от имени Императорского Величества.
У Риф сладко закружилась голова, когда все эти очень важные персоны из самого высшего общества, которое только можно себе представить вдруг опустились на колени перед ней и попросили ее, Риф сесть в лимузин.
Начавшийся неделю назад сон, никак не заканчивался. Он продолжался и по мере продолжения становился все интереснее и интереснее.
— Я всю жизнь почему-то чувствовала себя принцессой, — сказала Риф, ни к кому не обращаясь, лишь только все они сели в машину.
— Это не удивительно, — мягко заметил Кейт. — В Вас говорила Ваша королевская кровь…
Но перенесемся пока к Кодратию. А, вернее, к той стенограмме, в которой подробно описывался учиненный им побег из тюрьмы предназначенной для провинившихся бойцов с-зомби. И немаловажное значение представляет то факт, что стенограмма сия была составлена земной вездесущей разведкой КГР практически с места события и описывала побег Кондратия чуть ли не в живую с его же слов. Посмотрим же, что происходило после того, как Кондратий учинил переполох на всю тюрьму, саданув по башке тяжелой каменюкой не кого-нибудь, а самого Президента Тюремной Сети западного региона планеты.