— Мы тут в городе, до сих пор из землянки выбраться не можем, я себе дверь в пещеру нормальную толстую дубовую никак не поставлю, постоянно на что-то деньги отвлекаются, а ты хочешь, чтобы целое здоровое поместье кому-то за просто так дали.
— А потом может ещё и отчёта не будем спрашивать о том, как он им пользуется? — Димон с нескрываемым раздражением сердито глядел на растерявшуюся от такого напора Машу. — Любое дело должно расширяться. Это закон экономики. На нас и так, как на блаженных смотрят. Никто столько своим работникам не платит как мы.
— Поначалу еще нормально было, когда каждую медяшку считали. А ныне, как от Головы деньги за проданный жемчуг рекой пошли, так каждая скотина норовит цену чуть ли не до небес задрать. Совсем работяги оборзели!
— А ты ещё следом!
— Совсем деньги перестали считать!
— Что? Все богатые стали?! Можно не экономить?
Сидор удивлённо смотрел на Димона. Чтоб его так разозлить, надо было сделать что-то сверх неординарное. Похоже, его действительно допекло.
— Честно говоря, у меня в банке та же проблема, — сразу помрачнела Маня. — Я вам раньше не рассказывала, но положение у нас там не очень, — покачала она головой. — Кланы в очередь выстроились, денег требуют. Не просят, а именно требуют. Нагло, много, жёстко и бесцеремонно. У вас, мол, есть, так и другим дайте. Всем, мол, развиваться надо. Война, мол, на носу.
— Причём война эта похоже у них вроде какого-то жупела, которым всех пугают. Все знают что она скоро будет, но когда — неизвестно. А поэтому, можно и не торопиться с подготовкой.
— Но деньги надо сейчас и немедленно, — возмущённо воскликнула она. — Прям вынь, да полож.
— И причём видно же, что возвращать никто не собирается. И если бы не право запрета, что я имею по должности, то давно бы весь банк растащили.
— Я совершенно ничего не понимаю. Что происходит?
— Где? — непонимающе задрал бровь Димон. Судя по его виду, половину возмущённой речи Маши он благополучно пропустил мимо ушей и только последняя фраза его чем-то зацепила.
— Да в банке же! — рассерженно воскликнула Маня, глядя на него с искренним возмущением.
— Я говорю что никто не собирается возвращать ссуды! Но их с неизменным постоянством дают.
— И ведь не спросишь потом, куда, мол, деньги дели. Всё хитро так обставлено. Одному ссуду на вооружение отряда, для защиты северного направления границы, другому — для защиты восточного края, третьему — для защиты, естественно, западного края. Пятому на сооружение крепости, шестому — сторожевой башни, седьмой — острожек на границе не прочь возвести, чтобы прикрыть опасное направление или какой-нибудь брод через речку. И, что самое главное, опять повторюсь, выданные ссуды на вооружение никто никогда не возвращает, я у нашего управляющего специально вызнавала. Считаются безвозвратные потери на войну. Там на эти военные потери одних только закладных за последние пять лет работы прошлого банка, чуть ли не на два наших мешка с жемчугом набрать можно. И ведь всё это хлам. Это всё регулярно каждые два года прежде списывалось на естественные убытки. И я бы об этом никогда не узнала, если бы не эти пертурбации со сменой владельцев банка и структурной перестройкой. Если бы не залезла в старый архив, а там…, - потрясённо покачала она головой. — Чего там только нет. Целые сундуки бумажного хлама. И какие-то земельные участки, теперь никем не обрабатываемые, поскольку давно погибли владельцы, а наследники от них официально, а чаще, неофициально, отказались. И рудники, в которых, то ли есть что, то ли нет — неизвестно, и промыслы, навроде этих заброшенных нерестилищ, где уже никто давно не нерестится. Даже крепости какие-то давно разрушенные и брошенные в залог заложили. Бред какой-то. И за всё это когда-то были выплачены большие деньги.
— И всё списано, — удивлённо развела она руками. — Ничего не понимаю что происходит?
— Зачем же даёте? — удивлённо воззрился на неё Корней. По его удивлённому виду было понятно что он сам первый раз слышал от своей жены подобные откровения.
— Больше не даём, — сердито огрызнулась Маня. — Это раньше банк почему-то давал, до нашего объединения. Потому-то они так все и обрадовались, когда мы со своим жемчугом там появились. Потому видать с такой лёгкостью и пошли на объединение. Думали, новая халява подвалила. Все долги старые на нас оставили. Считают, что как бы списали с себя старые долги, а теперь снова денег требуют.
— Да местная Старшина чуть ли не самая богатая на всём Левобережье, — удивлённо воззрился на неё профессор. — У них что? Нет своих средств? Да этот ваш банк с его нехилыми капиталами для них это так, тьфу.