— Если ты с ним поссорилась или подозреваешь в измене, это не повод продолжить следить за ним через двадцать лет. По молодости, конечно, это может восприниматься трагически. Но это пройдет значительно раньше. Давай я тебе лучше еще чайку налью, — Сорока встал и оглядел стол, — Где твой чайничек, я забыл?
— Не надо мне больше, — убрала в сторону чашку Катя, — Я совсем не про это. Просто его задержали в полиции и могут передать дело в суд.
— Ого, — оживился Плечистый, — А он из какой бригады? Может я его знаю.
— Да не из какой он не из бригады, — непонимающе посмотрела на него Катя. — Он выходил на протесты. А это уже третье задержание и значит административкой не отделаешься.
— На, какие еще протесты, — не понял Сорока.
— На обычные протесты. Ну против этих, — Катя кивнула в сторону экрана.
— Делать вам, что больше нечего, — вскочил со стула Сорока, — Неужели непонятно, что все как было, так и останется. Чего вам не живется для себя.
— Это как вы что ли? Работать скромным чиновником в департаменте и покупать квартиры на непонятно какие доходы, — огрызнулась Катя.
— Почему непонятно. Понятно. Да, получать взятки, откаты. Так система устроена и как видишь продолжает стабильно работать до сих пор. Но жизнь при этом мы ни себе ни своим близким не ломаем, как эти твои протестные.
— Брейк. Отставить базар, — слегка стукнул кулаком по столу Плечистый. — Мы же договорились, что мы одна бригада.
— Команда, — поправил Степа.
— Команда, — согласно кивнул Плечистый и взяв чайник разлил из него остатки по чашкам. — А кстати, Сорока. Куда делись все твои квартиры? Может зря ты тоже рисковал, понадеявшись на стабильность системы?
— Может и зря. Квартиры, конечно, на жену были оформлены, — Сорока взял свою чашку и покрутив ее, выпил одним глотком. — Но у меня еще загородный дом есть. Он на другом человеке числится. Завтра съезжу, проверю. Что там, выпить больше не осталось?
— У меня еще почти полный чайник, — пододвинула ему свой чайник Катя.
— Не, это я пью. Пойду лучше коньячку заварю. — Сорока встал и ушел в свою комнату.
— Надо бы Василия пригласить. Совсем забыли про него, — поднялась Катя и в это же самое время в холл вошел сам Василий:
— Привет. О, чаек попиваем.
— Присаживайтесь, угощайтесь. — Катя подвинула ему стул.
— Нет, я уже поужинал. Только разве чайку, — Василий поставил на стол принесенную с собой чашку.
— Только это не совсем чай, — приготовилась налить Катя.
— А то я не знаю, что это у вас за чай, — рассмеялся Василий. — Поэтому со своей чашкой и пришел.
— Подожди, Катя, — остановил ее вышедший из своей комнаты Сорока, — Лучше моего выпьем. У меня заварка крепче.
Он плеснул всем, кроме Кати коньячку и поднял чашку: Тогда предлагаю выпить за науку. Что бы мы без нее делали.
— Василий, а вы почему в город не пошли? «Или вас будущее не интересует», — спросила Катя, когда все выпили.
— Мне не положено покидать общежитие по условиям договора, между институтом и турфирмой. Да и времени жалко. У меня осенью предзащита докторской диссертации, над ней и работаю. Будущее науки, делается в настоящем, — улыбнулся в ответ Вася, — Не сочтите за пафос.
— И что тебе не интересно узнать, что ты там в своей науке достигнешь, — Сорока снова плеснул всем немного коньячку, а Степа распечатал плитку шоколада, разломив ее на дольки.
— А я знаю, — Вася достал из внутреннего кармана небольшой листок белого картона, — То есть сейчас знаю. А когда вернемся забуду. Вот в Википедии за этот год нашел. «Василий Грин. Ученый физик. Лауреат Нобелевской премии. Профессор Массачусетского политехнического университета». Так, что все у меня идет по плану, — Вася убрал картонку и поднял свою чашку: «Хочу и всем присутствующим пожелать, хорошего продолжения».
Не успели они выпить, как из невидимого динамика раздался голос дежурной-дамы: «Напоминаю, что через пятнадцать минут Патриотический патруль начнет вечерний обход. Всем проживающим необходимо покинуть общественные зоны и переместиться в номера. Доброй ночи»
— Все ребята, расходимся. Здесь с этим строго, — поднялся Василий.
— Давайте тогда на посошок, — предложил Сорока.
Никто отказываться не стал.
Утром, первыми ушли по своим делам Катя с Сорокой. Степе торопиться было не куда. До встречи с Ренатой времени было в избытке, и он решил не спеша позавтракать и поехать потом куда ни будь, побродить по городу. Только он залил пакетик с чаем кипятком, как в дверь постучали: «Это я, Плечистый. Поговорить хотел»