Те, как будто услышав Плечистого свернули с аллеи и медленно стали обходить компании, расположившиеся на лужайке, которые их приветствовали, поздравляли с праздником и подносили стаканчики. Казачки не отказывались выпивали, закусывали и шли к следующим. Наконец они подошли к нашим.
— Эй, а ты чего в шапке сидишь со звездой, — похлопал Сороку по плечу рукояткой нагайки, один из них, с небольшими подкрученными усами, явно уже захмелевший. — А ну сними, не положено здесь.
— А почему не положено? Вы вон сами в папахах ходите и ничего, — огрызнулся Сорока.
— А разрешение у вас есть на устройство пикника, — зло прищурившись, спросил второй. — И тем более с употреблением алкогольных напитков.
— А кто, здесь разрешение выдает, не ты ли, — не поднимая головы спросил Плечистый.
— Ты, чего борзеешь. А ну посмотри на меня, — усатый сильно ткнул Плечистого ногайкой в спину. И тут же Плечистый резко встал и повернувшись к казачку, легко вырвав у него из руки нагайку и зашвырнул ее в крону стоящего рядом дерева.
— Ты, чего это. Мы из патриотического патруля, не видишь, что ли, — отступил испуганно назад усатый казачок, выставляя руку с красной повязкой.
— Идите куда шли. Пока следом за ней не полетите, — сурово посмотрел на них Плечистый.
— Да ты у меня! Да я тебя… — выпучил глаза усатый, но второй казачек подхватив его под руку, потащил в сторону аллее, — Пошли, Ваня, пошли. Ты же видишь, что он пьяный.
— Похоже, нам пора сворачиваться. Чем быстрее, тем лучше. «Пока они с подмогой не вернулись», — тревожно произнес Сорока.
— Собираем вещи. В общаге посидим, — кивнул Плечистый.
Они уже выйдя из сквера и прошли целый квартал, как рядом на дороге, с визгом тормозов остановился желтый полицейский Уазик и через опущенное заднее стекло вытянулась в их сторону рука и раздался голос усатого казачка. «Это они!»
Из Уазика вышли двое в полицейской форме и не спеша подошли к нашим.
— Кто из вас сопротивление патрулю оказал, — спросил полицейский с сержантскими лычками.
— Вот тот здоровый на меня напал, — злобно просипел из салона усатый казачек.
— Вам придется проехать с нами, — сержант указал на дверь Уазика.
— Мы все вместе поедем, — выступила вперед Катя.
— Так. Возвращайтесь в общагу и предупредите Васю, — отстранив Катю, Плечистый пошел к Уазику. — В какое отделение е едем, сержант?
— В восемнадцатое.
Вася предложил им самим идти в отделение полиции, разузнать обстановку и если получится, попытаться освободить Плечистого под залог.
Отделение полиции находилось в небольшом двухэтажном здании, выкрашенном голубой краской. Перед входом стоял тот самый желтый полицейский Уазик, рядом с которым курил полицейский с сержантскими лычками.
— Всем туда идти не стоит. Они не любят большие компании, — остановившись на противоположной стороне улицы, под прикрытием куста, произнес Сорока. — Кто-то должен пойти один. Я бы пошел, но у меня лицо не вызывает доверия.
— Я пойду. У меня опыт есть в этих делал, — и Катя, пропустив автомобиль, перешла дорогу и быстрой походкой подошла к сержанту.
Они недолго поговорили о чем-то, и она уже с грустным лицом вернулась обратно:
— Нет, говорит, ничего не получится. Казачек на него заявление написал и у дежурного зарегистрировал. Если бы его одни полицейские задержали, то можно было бы договориться. А с этими казачками дежурный связываться не будет. Себе больше проблем заработаешь.
— Что делать будем, — почесал голову Сорока.
— Есть у меня один вариант. Может получится. Другого выбора все равно нет, — Степа достал из рюкзака телефон Ринаты и нажал кнопку вызова.
— Але. Извини. С тобой можно поговорить? — Чуть взволнованным голосом спросил он.
— Да, говори. С тобой что-то случилось?
— Не со мной. Тут одного из нашей группы задержала полиция. Мы вместе отдыхали в сквере на полянке и к нам подошли казачки из патриотического патруля, и между ними и нашим другом завязалась словесная перепалка. Казачки ушли, вызвали полицию и его забрали. Кстати, там много народа отмечало праздник. А привязались к нам, — торопливо, чуть сбиваясь стал рассказывать Степа.
— А ты сейчас где?
— Я, в смысле мы, возле восемнадцатого отделения. Извини, просто у меня в этом городе больше никого нет, кроме тебя. Вот я и подумал.
— Восемнадцатое отделение, — переспросила Рината, — Хорошо. Я все поняла. Ждите перезвоню.
— Ни фига себе. С кем это ты общался? — удивленно посмотрел на него Сорока.
— Встретил случайно знакомую, — не стал вдаваться в подробности Степа, сунув телефон в карман, — Ну, а ты чего Катюха, приуныла? Все будет хорошо.