Таким образом христианство стало средством завоевания и мирового доминирования, так же как буддизм для индийских императоров. Это длилось до наших дней, следствием чего стало уничтожение автохтонических культов и богов Европы и Среднего Востока. Позже оно распространилось по всему миру, отчуждая разных людей от их богов, а, следовательно, от своей силы и индивидуальности. Это уменьшило их до состояния моральной и ритуальной зависимости, таким образом став прелюдией к полной аннексии и ассимиляции. «Латинская» Америка — недавний пример. Ислам и марксизм выполняют эту работу в наши дни.
Христианские миссионеры, которых часто рассылали атеистические правительства, например, Франции, являлись наиболее могущественным инструментом в деперсонализации захваченных народов и подчинении их захватчикам. Религия стала оправданием для истребления противодействующих элементов, сохранявших приверженность своей культуре, традициям и богам. Позднее христианство, «типичная религия Кали-юги» (J. Evola, Le Yoga tantrique, с. 19), является практически антитезисом к тому, что мы знаем как учение Христа. Это городская религия, со всеми ее моралистичными и социальными чертами. «Если мы отделяем Евангелие от Церкви, все становится безумием», писал Жан Дэнилу в своей последней книге, показывая таким образом, что Церковь отклонилась от послания Иисуса, она игнорирует и отвергает его.
И в исламе как средство завоевания и господства используется тот же самый вид первичного монотеизма и агрессивного пуританства. Индия была подвержена сперва исламскому, а затем христианскому доминированию, таким как культы сиккхов мусульманского стиля, Арья-Самадж Дайананда Сарасвати, Брахмо — Самадж Девендраната Тагора (отца поэта), и, наконец, Гандизму с его монотеистическими тенденциями, пуританством и сентиментальностью, привнесенной христианскими миссионерами, что являлось проявлениями тех же самых попыток адаптировать традиционную религию к социальным предрассудкам завоевателей, чтобы (якобы) эффективнее бороться с ними. Во всех случаях это могло привести только к культуральной и человеческой трагедии. Культ марксизма, в наши дни стремящийся заменить христианство, заинтересован только в человеке общественном и препятствует его индивидуальной реализации. Это завершающий результат той же тенденции, и он является абсолютным антитезисом шиваизму и дионисийству.
Может ли быть восстановлено послание Иисуса? Это невозможно. Здесь понадобится менее выборочное возвращение к Евангелию и открытие заново всего того, что Церковь так тщательно скрыла и уничтожила, его источники и историю, включая тексты так называемых апокрифических евангелий, часть из которых старше, чем признает Церковь. Это позволило бы нам вернуться к тому, чем могло бы быть учение Христа на самом деле, то есть адаптации к конкретному миру и периоду той великой человеческой и духовной традиции, которую представляют из себя шиваизм и дионисизм. Изначальное христианство не было отделено от своих источников до достаточно позднего периода и долго давало приют посвященным и мистическим сектам, практикующим дионисийские обряды. Повторное открытие их примитивного значения не исключается. Лишенная ложных ценностей, со времен святого Павла окруживших его учение, личность Христа может быть в конечном итоге включена в шиваитско-дионисийскую традицию. Вполне очевидно, что это возможно сделать только если не считаться с теми, кто осмеливается провозглашать себя представителями «Бога» на земле и эксклюзивными проводниками и толкователями «Его» воли. Истинная религия может базироваться только на смиренном уважении божественной работы и ее таинства. Странно, что в наши дни именно атеистическая наука, в непредвзятых попытках познать природу мира и человека, находится ближе к истинной религии, чем высокомерный догматизм христиан.
«Считается, что современный Запад — христианский, но это ошибка. Современный дух — анти-христианский, потому что в основе своей он антирелигиозный. Запад был христианским в Средние Века, но сейчас это не так». (Rene Guenon, La Crise du monde moderne, сс. 111–112). Это было до 1000 года нашей эры, пока не появилась идея о том, что человек способен управлять миром и исправлять творения Бога. Так произошла глубокая трансформация отношения христианского мира. Значит, вне Церкви, христианство, возвращаясь к своему источнику, может однажды стать истинной, или универсальной религией. Религия для целостного человека, который восстанавливает свое место в природном мире и устанавливает заново отношения с миром духов, природы и богов. Последний, кто понимал это в христианском мире, был святой Франциск Ассизский. Как принцип, религия — это метод или путь, ведущий к божественному. Истинная религия не может быть исключающей, не может провозглашать единственную истину, потому что божественная реальность многогранна и путей, ведущих к божественному — бесчисленное множество.