Мы с Петерсом встали и на прощание пожали руку доктору Бедлоу.
— Удачи вам, ребятки, — сказал он.
— Эдди, давай ноги в руки! — воскликнул Петерс, потому что гул приближался — и в нем слышались гневные нотки.
И мы побежали.
Когда мы оказались в лесу, вне опасности, я снял свой пояс с зашитыми в нем золотыми монетами, разделил деньги между собой и Петерсом. С этими золотыми он не пропадет и раздобудет экипаж для всей компании. А также купит новый ящик для месье Вальдемара. Я попросил его стать сопровождающим и защитником месье Вальдемара и Лигейи в их путешествии на север.
Нельзя сказать, что я отсылал его из чистого альтруизма. Нет, я просто не мог с точностью оценить силу и природу его преданности Сибрайту Эллисону. А ну как эта верность проявится в неподходящий момент! Что связывало этих двоих, когда установились их странные отношения — всего этого я так никогда и не узнал. Но мне показалось, что и Петерс не без облегчения встретил мое решение в одиночестве отправиться в поместье Эллисона и улаживать там дела без его участия.
И вот я в последний раз обнял страшноватого коротышку — мало к кому в жизни я был привязан так, как к нему. И под яркой луной, этой подругой охотников, мы расстались.
Глава 14
Ты победил, и я покоряюсь. Однако отныне ты тоже мертв — ты погиб для мира, для небес, для надежды! Мною ты был жив, а убив меня, — взгляни на этот облик, ведь это ты, — ты бесповоротно погубил самого себя!
«Вильям Вильсон». Эдгар Аллан По
Глубокой ночью унылого октября я перемахнул через высокую стену из нетесаного камня, постаравшись не попасться на глаза конным вооруженным охранникам, и направился к главной усадьбе поместья Арнхейм — через ухоженный ландшафтный парк, протянувшийся на несколько миль. Мне пришлось бы много плутать в поисках главной усадьбы, поднимаясь вдоль живописной реки Виссахикон, если бы не точные инструкции Лигейи, с которой я имел встречу в королевстве на краю земли — похоже, в последнее время она запросто проникала туда.
В ту ночь я спал в летнем домике — в Лэндор Коттидж, куда влез через окно. Лигейя сказала, что Анни вроде бы находилась там некоторое время. И действительно я обнаружил в спальне тот самый испанский гребень, что был в волосах Анни в крепости, где прятался от чумы принц Просперо. Стало быть, ее держали здесь в заключении. Утром, прихватив гребень как драгоценную реликвию, я направился дальше.
В иное время я бы упоенно любовался красотами рукотворного парка, но в тогдашнем моем состоянии я был нечувствителен к эстетическим впечатлениям. Что ни ночь — а порой это случалось и днем — у меня был новый сон или видение наяву: я встречался с Анни и Лигейей, а также с По, которого всегда видел только издалека — обреченно бредущим навстречу своей гибели. Частота и интенсивность этих бередящих душу свиданий подсказывали мне, что наши взаимоотношения стремительно движутся к некоей развязке.
Но — вперед.
Из всех видений я сделал определенный вывод: Эллисон и его конкуренты осознали, что порознь им своего не добиться и, чем мешать друг другу, лучше объединить силы.
Мой якобы благодетель теперь стакнулся с теми, в погоне за кем я, по его поручению, пересек океан и обошел несколько стран. Фон Кемпелен тут, в Арнхейме, со всей компашкой новоявленных друзей. Он готовится превратить в золото огромное количество свинца. Все полученное золото немедленно перейдет Сибрайту Эллисону в уплату за обширную недвижимость — в том числе за поместье Арнхейм, — а также за драгоценности и прочие дорогие вещи. После этого в присутствии всех участников договора алхимическое оборудование для производства золота будет уничтожено. Тем самым будет устранена опасность перепроизводства золота и падения его цены в будущем.
Но — вперед.
Вокруг меня царило буйство осенних красок. Небо отражалось в глади озера, возле которого случилось мое последнее видение. Из этого видения я узнал, что планируется убить фон Кемпелена после того, как будут уничтожены его приборы.
Но — вперед.
И вот центральная усадьба — сущий земной рай, где я был очарован небесной музыкой, лившейся из окон, густыми сладкими ароматами, сказочным видом высоких восточных деревьев, искусно подрезанных кустарников, стайками экзотических птиц — золотистых и малиновых, а также бесчисленными фонтанами, прудами, цветниками, лугами и серебристыми ручьями. Поневоле я залюбовался всем этим и глазел во все стороны дольше, чем следовало бы в моем положении незваного гостя.