Неожиданно тучи разошлись, выглянула яркая круглая луна. В хлынувшем на лес серебристом свете перед Гномом раскинулась большая круглая поляна.
— Моти, Ном, — радостно сказала Ника. — Домик!
Посреди свободного от деревьев пространства кривилась небольшая, сложенная из толстых бревен избушка. В окнах, затянутых какой-то мутной пленкой, трепетал неяркий огонек. Обрадованный Пашка поспешил к домику. Одним прыжком взлетел на трехступенчатое крылечко и, что было сил, заколотил по широким доскам двери:
— Эй! Люди! Пустите! Мы заблудились, слышите?! Люди, откройте!
Ответа не последовало. Раздосадованный Гном схватился за грубую, вырезанную из дерева же, ручку и дернул. Дверь бесшумно и легко распахнулась.
Он негромко крикнул:
— Эй! Есть тут кто-нибудь? Можно нам зайти?!
В этот момент в лесу раздался очередной всплеск тоскливого воя. Что тут спрашивать? Пашка, не раздумывая, влетел в дом и захлопнул дверь. Прижался к ней спиной, осмотрелся.
Перед ним была просторная комната. «Горница» — вспомнил Гном. Он опустил девочку на пол, и прошелся по комнате. В дальнем углу возвышалась большая белая печка, у стены, под тремя крохотными окошками протянулась крепкая деревянная лавка и огромный деревянный стол. Часть комнаты слева была отделена длинной цветастой занавеской. Сквозь щели в печной заслонке просвечивали красные блики. Пахло дымом, едой и, почему-то, мокрой псиной.
Ника успела усесться за стол. На широкой, добела выскобленной столешнице стояли три миски разных размеров. Желудок у Пашки скрутило болью — последней едой сегодня был крохотный пирожок с повидлом в школьном буфете.
— Проголодалась?
— Угу!
Не раздумывая, Пашка пододвинул маленькую миску к Нике и вручил ей деревянную расписную ложку, лежавшую рядом. А сам зачерпнул из самой большой миски. Сделал глоток и… скривился, выплюнул похлебку прямо на пол.
— Чего-то супчик у вас… — пробормотал Гном, обращаясь непонятно к кому. — Того… Испортился похоже. Подожди Ника, не ешь эту гадость, еще отравишься.
Ника есть, похоже, и не собиралась. Она крутила головой, разглядывая дом, ложку, миски с похлебкой.
— Бидеди, — сказала она. — Домик бидеди.
— Не бойся, Ничка. Никто до нас тут не доберется, ни волки, ни медведи, — сказал Гном. Уже осторожнее он зачерпнул из другой миски. Пробовать не стал: понюхал и тут же отдернул ложку:
— Ф-фу! Что за дрянь?!
Из самой маленькой миски Пашка даже не стал зачерпывать — просто принюхался… Еще раз. Обмакнул палец, лизнул…
— А эта вообще ничего! Совсем другое дело! Налетай, Ничка, — он схватил чистую ложку и через пару минут миска опустела.
Настроение сразу улучшилось. Лениво пройдясь по горнице взад-вперед, Пашка направился к занавеске. За ней оказались три кровати — большая, средняя и маленькая. Чувствуя себя уже совершенно свободно, Гном подошел к большой кровати, с размаху плюхнулся на нее… И провалился. Колени задрались выше головы, со всех сторон навалилось мягкое и душное. Ника захихикала. С трудом выбравшись из перинной трясины, Пашка направился к средней постели и вдруг услышал звук шагов, голоса и стук двери.
Он притянул к себе девочку и прислушался. Шаги уверенно, по-хозяйски топали в другой половине горницы. Брякнуло — похоже, печная заслонка — громыхнул отодвинутый стул, заскрипела скамья. Раздался полу-вой, полу-рык, в котором с рудом угадывались слова:
— Кту-у-уо-о у-уе-е-л!!!
— Бидеди?! — испуганно прошептала Ника и закрыла ручками глаза.
— Тише ты!
Второй голос прорычал чуть потоньше:
— Кту-у-уо-о зде-ее-сь?!!
Что-то сильно ударилось в стену, похоже, брошенная в гневе миска. Раздался еще один полный ярости совсем уже звериный рык — Ника взвизгнула и вцепилась Пашке в плечо. Он испуганно съежился — половицы заскрипели под тяжелыми шагами, направляющимися к занавеске. Гном лихорадочно забегал глазами по комнате, ища укрытие. Бесполезно. Голые стены, кровати на высоких ножках, задняя стенка печки…
Шаги неумолимо приближались. Гном подхватил девочку на руки. Сердце выпрыгивало из груди, во рту пересохло. Появились длинные, корявые, заросшие клочковатой шерстью, когтистые пальцы. Схватились за край занавески. Ткань рывком отошла в сторону.
Перед Пашкой предстал хозяин лесного жилища: Огромное тело, густо покрытое бурой свалявшейся шерстью, вытянутая оскаленная морда, глубоко сидящие красные огоньки маленьких глаз. Все это Гном успел схватить одним взглядом. А в следующее мгновение прижал Нику к себе и сделал рывок.