Когда Глеб оторвался от монитора, часы показывали без пятнадцати четыре. Зевая до хруста в челюстях, он переместился на кровать и закрыл глаза. Но тут же открыл. Если заснуть сейчас, когда голова забита этой интернетовской чепухой — про ядерные испытания, инопланетных пришельцев, подлетающую комету и мутагенные излучения… Проснувшись он рисковал, в лучшем случае, обнаружить груду развалин вместо города. А в худшем… Лучше не думать.
Пришлось воспользоваться испытанным средством — умилительными картинками. Потратив не меньше двадцати минут на любование осточертевшими котятами (давно уже внесенными в «избранное»), Глеб снова перебазировался на кровать. С облегчением закрыл глаза. В темноте плавали разноцветные пушистые мордочки, глазки-пуговки, розовые язычки… На горизонте встал ядерный гриб. Котята, накрытые волной огня, почернели и рассыпались горстками серого пепла.
Глеб рывком сел, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.
— Держи его, держи! — пробормотал во сне Ванька низким, не своим голосом. — Уйдет…
Он добавил еще несколько неразборчивых фраз и затих.
Глеб отдышался, на цыпочках подобрался к окну и осторожно выглянул на улицу. При виде знакомого пейзажа — дома, тротуары, деревья, припаркованный машины — тугой комок в горле исчез.
Спать хотелось неимоверно. Стараясь не шуметь, Глеб пробрался в ванную. Подставил голову под ледяной душ и с трудом сдержал крик. Зато сон мгновенно улетучился. Выйдя из ванной, Глеб бросил скептический взгляд на дверь в свою комнату, вздохнул и направился в гостиную. Включил верхний свет, устроился на краешке дивана — специально неудобно — и взялся за пульт. Замелькали говорящие головы, стреляющие супермены, целующиеся парочки, крадущиеся в джунглях тигры, страстно извивающиеся безголосые певички… Проснулся он от того, что упал с дивана. Пришлось опять идти в ванную и обливаться.
Кое-как дотянув до половины седьмого утра, Глеб бросился звонить Гному. Выслушал десять длинных гудков и отшвырнул трубку.
— Вот гад! Дрыхнет, что ли, до сих пор?!
— Что случилось, сынок? — мама застыла в дверях, глядя, как Глеб мечется по прихожей и пинает мебель.
— А? Я… Ничего, мам. Не выспался что-то, — не подумав, ляпнул он.
— Тебе опять плохо было? Температура? Почему не разбудил меня? — забеспокоилась мама.
— Да нет… — досадуя на себя, промямлил Глеб. — Я просто днем поспал, потом за компьютером сидел долго. Вот и не выспался. Все нормально, мам. Ты как?
— Правда? Не обманываешь? Ну-ка, померяй температуру! При мне.
— Хорошо-хорошо… Вот, видишь — меряю. Как ты-то?
— Лучше, — улыбнулась мама. — И Ника спит спокойно, не горячая. Похоже, переболели мы. Теперь все на поправку пойдем. Ты первый заболел — первый и выздоровел. Теперь наша очередь. Лишь бы Ванька не слег. Кстати, пора ему вставать.
Она прошла в комнату братьев, склонилась над кроватью, дотронулась до Ванькиного плеча:
— Сынок, вставай! В школу опоздаешь.
— Отвали, тетка! — рявкнул тот. — Дай поспать.
— Что? — опешила мама.
Глеб дал брату подзатыльник.
— Да ты офигел так разговаривать?
— Глеб!
Ванька вскочил на кровати, сжимая кулаки. Покрутил лохматой головой, точно никак не мог сообразить, куда попал.
— Быстро извинись перед мамой! — приказал Глеб.
— Ты… это… мама, извини, — неохотно проворчал брат.
— Да ты не заболел ли, Ванечка? — она попыталась пощупать его лоб. Мальчишка испуганно отодвинулся от нее.
— Нет! Все в порядке… со мной. Нормально все.
Озабоченная мама переглянулась с Глебом.
— А у тебя что там с температурой?
— Тридцать шесть и пять. Порядок!
— Вот и хорошо, — совсем успокоилась мама. — Давай-ка к врачу сходи. С восьми до часу у нее сегодня прием.
— Что — сам? К врачу?! Чего ходить-то… Зачем? — ноги были как ватные, и Глеб присел на кровать. — Я и так знаю, что здоров.
— Тоже мне — профессор! Знает он! Надо чтобы врач посмотрел. Шутка ли — такая температура три дня держалась! Да и справку в школу нужно взять, скоро конец четверти все-таки.
В соседней комнате захныкала проснувшаяся Ника. Когда мама вышла, Ванька метнулся к шкафу, вытащил глебовы джинсы и начал напяливать.