— Что-то по ней не скажешь, — с сомнением проворчал Глеб.
— Конечно! — воскликнул Алекс. — Снежкина мама, Светлана, моя родная сестра. Я поговорил с ней, объяснил, что у нас есть не апробированный метод, что никто не дает гарантий, но шанс достаточно велик… В общем она согласилась. Результат вы видите перед собой! — с гордостью заключил он.
Пашка бросил на Снежану короткий взгляд и сказал:
— Ну, хорошо. Это все понятно. Только вот каким боком здесь его, — они указал глазами на Глеба, — странности? Он-то дураком не был и умным не стал.
Снежка вспыхнула. Пашка виновато покосился на нее.
— Прости, я ничего такого не имел в виду. Просто с Глебом всякая хрень теперь без конца случается.
— Да-да, — отозвался Алекс. — Я не договорил. Выяснив, что наше изобретение работает, мы со Стасом уже начали прикидывать, куда можно обратиться, чтобы официально оформить патент и предъявить потенциатор научной общественности. Сами понимаете — возможность лечить безнадежно больных детей, используя лишь внутренние ресурсы организма, это же сенсация! И было бы преступлением не ввести подобные технологии в эксплуатацию как можно скорее. Но, к счастью, мы не успели никуда обратиться.
Он повернулся к девочке:
— Снежка, принеси водички, что ли… Я так понимаю, чай нам сегодня не светит?
Когда смутившаяся Снежана убежала на кухню, Алекс устало улыбнулся мальчикам:
— Давненько я так много не болтал… Отвык.
— Почему к счастью? — жадно спросил Пашка.
— А потому что у Прибора обнаружился весьма необычный побочный эффект, — задумчиво сказал Алекс.
Тут вернулась Снежана, быстро расставила на маленьком столике чашки, вазочку с печеньем, заварник и электрический чайник. Разлила чай. Алекс осушил свою чашку в два глотка и подмигнул мальчишкам:
— Налетайте, парни, не стесняйтесь.
Ребята устроились на диване, но к угощению не притронулись — ведь история подошла к самому интересному моменту!
— Оказалось, — продолжил рассказ Алекс, — что Прибор действительно раскрывает скрытые способности человеческого организма, с помощью чего и была уничтожена Снежкина болезнь. Но! У нее также появилась весьма необычная способность.
— Как у меня? — Глеб подался вперед и чуть не снес шаткий столик.
— Нет, — засмеялся Алекс. — Совершенно другая. Она видит… Мы со Стасом назвали это Выворот. Тут мне придется сделать еще одно отступление. Кстати, вас еще не окончательно утомила моя лекция?
Мальчишки яростно замотали головами.
— Хорошо. Тогда я вернусь немного назад. К тому времени, когда мы еще только начали разработку потенциатора. В основе всего лежала идея Стаса о том, что у каждого из нас есть… скажем, некая «тень». Вы же знаете, что, например, в экстремальных ситуациях человек может совершить нечто такое, чего никогда не сможет повторить в обычной жизни? Или вот, иногда кто-то вдруг начинает себя очень необычно вести. А потом вдруг — хоп — и снова все нормально. Так вот Стас полагал, что причиной тому как раз та самая вторая сущность, которая якобы имеется у любого человека. Он очень долго носился с этой своей идеей, даже сумел путем математических расчетов доказать существование этого самого Выворота — от слов шиворот-навыворот. Но проблема в том, что доказать это он сумел только себе самому. В серьезных кругах его попросту высмеивали, и через некоторое время он решил, что лучше помалкивать. Каюсь, даже я сам относился к его выкладкам с огромным скептицизмом. Как оказалось, напрасным… Так вот. Снежка видит этот самый Выворот. И проекции настоящих людей. Правда пока ее дар весьма нестабилен — проявляется спонтанно и действует крайне короткое время. Но…
— А они какие? — перебил ученого Глеб. — Ну, эти… выворотни.
— Хм… Какое удачное название, — улыбнулся Алекс. — Выворотни. Отлично! Они… По словам Снежки, весьма неприятные. По крайней мере, те, которых ей удалось увидеть до сегодняшнего дня. Но это не так важно! Главное другое — что они существуют!
Длинный звонок в дверь заставил его замолчать.
— Дядя Стас, — обрадовалась Снежка и убежала открывать.
Глава 12. Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка
Псих с портфелем из рыжего крокодила, выслушав про пропавшего Ваньку, только махнул рукой.
— Ничего с твоим братом не станется. Отпустят его, как только поймут, что не того взяли. Прибора-то у него нет?