— Мама, это бред полный. Не было у меня никакого оружия. Ни в кого я не стрелял.
— Тогда что там произошло?
— Говорю же, ничего! Он стоял, а потом вдруг сознание потерял и на землю грохнулся, а остальные разбежались.
— А вы?
— А мы не знали что делать. Привели его в чувства, и Гному позвонили. Пашка сказал, что отведет его домой. И я… в общем, я тоже домой пошел.
— Почему ты мне вчера ничего не рассказал?
Глеб растерянно пожал плечами.
— Испугался.
— Твоя подружка может это подтвердить?
— Ну да, только…
— Что?
— Мы поссорились.
Мама обняла его, прижала голову к груди и начала укачивать, как маленького.
— Ничего, Глебушка, ничего, сынок. Мы как-нибудь прорвемся. Маргарита Валерьевна грозится колонией для несовершеннолетних. Говорит, что ты с Аликом не первый раз дерешься. Папа сейчас в больницу поехал. Ты не бойся. Мы докажем, что ты ни в чем не виноват. Вот увидишь, ничего они тебе не сделают. Все будет хорошо!
Мамин голос дрожал. Она все повторяла и повторяла, что все будет хорошо, точно сама себя уговаривала. У Глеба защипало в носу. Если бы мама только знала, что он на самом деле натворил!
В дверь позвонили. Мама вздрогнула и побежала открывать. В прихожую ввалился Гном.
— Здрасте, теть Ира. Глеб уже проснулся? Мне очень нужно с ним поговорить.
— Не до тебя сейчас, Паша.
— Я быстро.
— Ладно, проходи. Это ты вчера Алика домой отвел?
— Да, — сказал Пашка и покосился на друга.
— Мама, ты что, мне не веришь? — спросил Глеб.
— Верю, сынок, верю. Позавтракаешь с нами, Паша?
— Угу, спасибо.
Мама ушла на кухню.
— Чего тебе? — угрюмо буркнул Глеб.
— Дело есть. Пойдем в ванную. Только ты это, оденься сперва.
Гном затащил друга в ванную, включил воду и зашептал на ухо:
— Это чтобы нас с улицы не услышали. Уходить тебе надо. У каждой двери — по черному пасется. Еще с ночи, — доложил Гном. — Я специально прогулялся по улице — на пять домов в обе стороны обложили, гады!
— Это, небось, мой брательник-выворотень настучал, что я домой вернулся, — хмуро сказал Глеб. — Похоже, он теперь тоже на них работает. А может мне признаться во всем?
— Ты что совсем с ума сошел? Я тут прикинул, — сказал Пашка, — эти «черные куртки», похоже, не из спецслужб. Иначе бы они давно пришли к тебе домой с полицией и арестовали бы. А они просто следят и пытаются на улице поймать. Значит, работают неофициально. Хочешь, чтобы они на тебе опыты ставили и заставили всю жизнь для них реальность изменять? Кстати, может на них полицию натравить? Скажем, что они хотят тебя украсть и потребовать у твоих родителей выкуп. Полиция тебя защитит.
— Угу, в тюрьму посадят, чтобы меня не украли, — буркнул Глеб. — Маргарита вон звонила моей маме, угрожала из-за того, что с Юфой случилось.
— Да-а-а, дилемма. Спрятаться тебе надо, вот и все.
— Где?
— У Алекса.
— Нет уж, туда я ни за что не пойду.
— Из-за Снежки?
— Угу.
— Ладно, — примирительно сказал Гном. — Можешь у меня отсидеться.
— Да как я выйду?
— А вирткостюм на что?
— Это инопланетянский? — скривился Глеб.
— Мы его с Алексом отладили, наконец, и картинки я другие накачал. Так что не боись! Теперь тебя никто не найдет, главное, батарейки вовремя менять.
— А родителям я что скажу?
— Не надо им ничего говорить. Да ты теперь можешь даже дома жить, просто когда будешь выходить за дверь, не забывай кнопку нажимать. Понял? У меня в базе больше тысячи персонажей, — похвастался он. — Давай, покажу.
Гном нацепил друг на пояс небольшую коробочку, не больше мыльницы, и нажал кнопку.
— Гляди, — гордо сказал он.
Из зеркала на Глеба глядели два Пашки, одинаковые как близнецы, только в разной одежде.
— Это что же? Теперь я — как ты?
— Угу, — обрадовался Гном. — Всегда хотел, чтобы у меня был умный брат-близнец, который бы за меня контрольные писал.
— Да ты теперь сам сможешь контрольные писать за нас обоих.
— Точно. Вот мамка удивится, если увидит. Слушай, у меня появилась гениальная мысль! Когда я соберу второй генератор, мы с тобой поменяемся. Я побуду тобой, а ты мной.
— Нет, не пойдет, — покачал головой Глеб. — Не хочу, чтобы из-за меня еще кто-то пострадал. Вдруг тебя эти «черные» схватят. Или полиция…
— Да что мне станется? Нажал кнопку, бац… и это уже не ты, а я! И пусть докажут, что им это не показалось. А я буду все отрицать.
Один Гном в зеркале довольно улыбался, а другой хмурился и кусал губы. Вот уж никогда Глеб не думал, что Пашка готов ради него на такие жертвы.