И от света этого добавочного солнца все вокруг становилось немного другим, приобретало особые краски, особую прелесть. Как будто я из нашего мира попала в параллельный. Очень похожий, почти такой же, только… все в нем звучит, словно едва слышная завораживающая музыка, все дышит поэзией. Нет ничего скучного, будничного, все радует, все преодолимо – «был бы милый рядом». И как в той же песне – «больше ничего не надо».
Люблю я или нет, и кого именно люблю – этот вопрос, как совершенно лишний и глупый, отпал сам собой…
Приближались выпускные экзамены. Учителя твердили о них буквально каждую минуту, настраивая нас на особо ответственное отношение к учебе. Но приближалась и весна! Был уже конец марта: днем яркое солнце и звонкая капель, по вечерам – легкий, бодрящий морозец, сохраняющий, словно аромат фруктов в мороженом, весенний солнечный запах и в темноте.
Мы с Женей заканчивали зимний спортивный сезон, который неожиданно начался на новогодних каникулах. Я кататься на коньках не умела – в военных гарнизонах негде было этому учиться, а Женька с детства владел ими виртуозно и дня не мог прожить без катка. Решил почему-то и мне открыть такое счастье.
Сначала я стеснялась того, что окажусь в новичках наравне с детишками, потом боялась, что мой добровольный тренер заскучает, да и просто замерзнет с такой ученицей… Но Женька все мои «но» отверг и подарил незабываемые каникулы: две праздничные недели мы бывали на катке ежедневно. А там – нарядная елка, гирлянды цветных фонариков, изумительная музыка… Я буквально окунулась во все это – впервые!
Когда я уставала или сильно шлепалась на лед, «тренер» усаживал меня на лавочку – приказывая отдохнуть и забыть об ушибе (лучшее лечение!). Сам он в это время в стремительном темпе носился по катку, чем компенсировал вынужденно плавное катание со мной, и суммарная нагрузка за вечер оставалась для него привычной.
К концу января я уже не очень его позорила: под руку с Женей бегала вполне прилично, хотя, оставшись одна, могла и шлепнуться. В награду за успехи Женя предложил продолжить посещения катка и после каникул, только реже. А в марте каток и вообще работал с перерывами – исключались оттепели, но их было немного, в целом месяц выдался морозным. Наконец настал день, когда Женя объявил:
– В воскресенье ставим точку. До следующей зимы… С понедельника каток закрывается.
До следующей зимы? Почему он так уверен? Мы же готовимся в институт. Или я уеду учиться в Москву, или он, или мы оба… Вслух я эту мысль высказывать не стала, просто промолчала. А Женька, весело просвистев какую-то популярную мелодию, так же весело и беззаботно продолжил:
– Воскресные вечера у нас теперь будут свободны. Что ты предлагаешь?
Я растерялась и вновь удивилась его уверенности. Каток – ситуация особая и исключительная, но почему Женя считает, что мы и дальше будем вместе проводить выходные дни? Да, я к Женьке привязалась, он стал моим другом – настоящим, что было много раз проверено. Но… я давно не была в гостях у своей лучшей подруги, она уж обижаться стала.
И потом: за зиму сложилась внутри класса небольшая «компашка», куда входил Андрей и куда охотно звали меня. Я объяснила ребятам, что временно занята по выходным, но ведь временно! Вдруг они меня в следующие выходные в кино пригласят? Я не знала, что ответить Жене. Обижать его ну никак не хотелось, в то же время мне нужно было устроить жизнь так, чтобы любой вечер, который сулит встречу с Андреем, был бы безоговорочно свободен!
Женька понял мое молчание по-своему.
– Ладно, чего загадывать? Посмотрим, что у нас там в кинотеатрах. Если стоящий фильм – я заранее возьму билеты. А нет, так придется тебе звать меня в гости! Мы же с твоим отцом никак не можем закончить партию в шахматы, помнишь?
Женьке легко давались контакты с людьми. Не скажу, что друзьями, но приятелями у него была чуть ли не половина школы! Он не умел сердиться и ссориться, а если случался с кем-то конфликт – Женька очень ловко обращал все в шутку. Тут же, вроде бы сам собой, всплывал анекдот, попадающий прямо в точку, и через минуту потенциальные враги хохотали от души. А потом, чаще всего, «трепались за жизнь» до поздней ночи…
Я однажды увидела эту Женькину методу на примере своего отца. Случилось так, что я пришла домой в два часа ночи. Сейчас это в порядке вещей, но мы подчинялись более строгим правилам второй половины 20 века, и мои родители пережили настоящий шок! Телефона у нас не было: не успели еще кабель к новому дому подвести, и я не смогла предупредить, что после катка мы с Женькой по необходимости зайдем к нему домой. Он жил рядом со стадионом, а меня нужно было срочно подсушить: я так неудачно въехала в сугроб, что снег попал под одежду, немедленно там растаяв.