А вдруг ему взбредет в голову разбить камень Гаруда, после чего уже нельзя будет восстановить все как было? Нельзя было терять ни минуты, но он продолжал оставаться трусом и глупцом, не находящим сил произнести те слова, что могли бы принести ему освобождение.
И вдруг мистера Бультона осенила мысль столь блестящая, что благодаря ей урок немецкого и стал достойным упоминанием в нашем повествовании.
Кое-кто, узнав в чем дело, выразил бы удивление: почему, дескать, ему не пришло это в голову раньше. Наверное, это так, хотя подобное случается. Артемус Уорд рассказал о грабителе, который провел в одиночном заключении шестнадцать лет, прежде чем ему пришла мысль о побеге. Тогда он открыл окно, и был таков.
Похожая пассивность со стороны мистера Бультона, возможно, объяснялась его желанием действовать на строго законных основаниях, без скандала и покинуть школу вполне официально. Возможно, это было проявлением неразумия. Так или иначе лишь на урока немецкого он понял, что есть способ получить свободу без объяснений с доктором.
К счастью, у него было пять шиллингов, что он выдал Дику. Хорошо, что он не выбросил их сгоряча тогда Б окошко кеба вместе с ерундой, обнаруженной им в карманах. Пять шиллингов – не бог весть какая сумма, но на них можно купить билет третьего класса до Лондона. Надо лишь улучить момент, добраться до станции, а потом явиться к себе домой и разоблачить самозванца до того, как в школе поднимется переполох.
Это можно сделать сегодня же, и переход от тоски к надежде доставил мистеру Бультону такое удовольствие, что он стал радостно потирать руки под столом и весело хихикать, радуясь своей изобретательности.
Но когда мы предаемся ликованию, всегда находится кто-то или что-то, возвращающее нас с небес на грешную землю, если не в преисподнюю. Рядом с Бультоном сидел маленький светловолосый мальчик, на вид совершенно безобидный, но именно он и сыграл роковую роль, пропищав ему в ухо:
– Слушай, Бультон. Я совсем забыл: где мои кролики? Бессмысленность вопроса заставила Поля сердито проворчать:
– Сейчас не время говорить о кроликах. Лучше смотрите в учебник, сэр.
– При чем тут учебник, – возразил маленький Портер, – где мои кролики?
– Отстань от меня, любезнейший, – сердито отозвался Бультон. – Ты думаешь, я сижу на кроликах?
– Ты обещал привезти мне кролика, – не унимался Портер. – Значит, ты меня обманул? Как тебе не стыдно! Или давай кролика, или объясни, почему ты его не привез.
На другом конце стола Бидлкомб искусно заманил герра Штовассера в новые тенета беседы, на сей раз об уличных представлениях.
– Фот какой случай приключился со мной на тнях, когда я шел по Стренду. Я увидел маленького мальчишку-оборвиша, в цилиндре. Он фстал посрети переулка снял шляп, поставил на семлю и уставился в него. Я тоше останофился посмотреть, што путет тальше. Он вынул лист пумаги, разорфал на четыре шасти, сунул их в шляпу, и снова отел ее на себя. Потом снова снял, поставил на семлю и устафился. Я стоял и смотрел, што произойтет. Сопралась польшая толпа, все стояли и смотрели, мальшик фынул пумагу, отел шляпу и уталился, тихо хохоча над чем-то, чего я не понял. Я фсе думаю: ну зачем он фсе это телал? И тот же тень в Лондоне со мной случился тругой случай. Кеп переехал кошку и отин топрий челофек неступил ей на колову, чтобы прекратить мучения. Но трукой топрий челофек видел это, но не снал, что кошка мертва. И он подошел к первому и отним утаром сбил его на семлю за плохое опрашение с шивотными. Это пило ошень странно витеть, а потом полисмен арестовал обоих за траку. Коггс, просклоняй «Катце», и скаши, как путет перфект и причасти от кампфен, траться?
Этот неожиданный переход к науке был вызван внезапным появлением доктора Гримстона, который некоторое время поглядывал на собравшихся с видом человека, близко знакомого с Шиллером, а потом сообщил, что пора заканчивать урок.
В среду занятия были только до обеда, и после трапезы Поля и его товарищей отправили играть в футбол. Они шли по двое, а шествие возглавлял Чонер с мячом и трое других старших учеников со стойками ворот, украшенными разноцветными флажками. Замыкали процессию мистер Тинклер и мистер Блинкхорн.
Мистер Бульгон был в паре с Тоиом Гримстоном, который некоторое время исподтишка оглядывал его, а затем, будучи не в силах скрыть любопытство, спросил: