Водитель разбудил меня, когда мы подъехали к первому пропускному пункту. У нас проверили документы, осмотрели машину и пропустили. На втором пропускном процедура повторилась, и мы въехали в город по восстановленному мосту. Еще недавно Сарданск был практически стерт с лица земли. Большинство зданий было разрушено, дороги напоминали решето из-за воронок. Но как только верховный принял решение о закреплении на этом плацдарме, город срочно начали восстанавливать. И даже наша подземная база теперь переехала в красивое здание на поверхности земли. Разрушенные многоэтажки сравняли с землей, мусор вывезли. А на их месте поставили быстровозводимые бараки и казармы. Вот на такое перерождение было приятно смотреть. И пускай говорят, что война лишь метод разрушения действительности. Нет, это еще и метод созидания новой действительности, нового мира. Эти же многоэтажки были посмешищем и частью убогости города, серые, невзрачные, с тряпками на балконах, с кривыми дверьми в подъезды. Они заслуживали уничтожения. А теперь на их месте зеленые, ровные, пропорционально сложенные ангары, чистые и ухоженные. Армия знает толк в красоте и лаконичности.
Машина эффектно затормозила с легким визгом шин перед крыльцом командного пункта. Мой водитель знал эту особенность прибытия начальства: если прибыть резко, словно гася ускорение, то это же ускорение принимает на себя встречающая сторона и начинает бегать, суетиться, спешить. И нужный эффект был достигнут. От крыльца к дери автомобиля подбежал солдат, открыл дверь и вытянулся по стойке «смирно». Я только начал вылезать с заднего сиденья, как на крыльце появилась делегация встречающих. Все чины, кроме той, которая была мне сейчас нужна. «Тётушка» не вышла. А ведь именно она была частично в курсе проводимой операции «Картотека», именно она получила второй прототип излучателя, именно она отправляла Левина в путь.
— Здравия жел… — начал полковник, позывной которого я даже не стал читать на нагрудной бирке.
— Отставить. — жестко остановил его я. — Уровень секретности максимальный. Очистить мой путь от персонала, оградить меня от контактов. Связь только через капитана научной части с позывным Тётушка.
Видя враз посеревшие лица встречающих я понял, что нужный эффект достигнут. Мне не нужны навязчивые или даже случайные свидетели, так что лучше их сразу отодвинуть на хорошую дистанцию. Сейчас всё решают не звания и ранги, а полномочия. Встречающие исчезли так же быстро, как и появились. А я прошел внутрь здания, отметился на пункте идентификации и направился в научную часть, пока не представляя, где она теперь находится. Эх, нужно было хотя бы полковника на крыльце спросить. Но на выручку пришли порядок и стандартизация. Нет ничего прекрасней простой прямоугольный формы армейских построек. Здания командных пунктов планировались по типовым проектам, и научная часть наверняка располагалась в правом крыле в самом конце длинного коридора.
Так и оказалось. Дверь с надписью «Научная часть» оказалась заперта, но после властного стука она отворилась без промедления. Стучать в двери, отсылать любопытных и резко тормозить — вся эта атрибутика нарабатывается с опытом.
— Капитан. — я кивнул ей и не смог удержать улыбку.
— Подполковник. — она так же ответила кивком и слегка склонила голову на бок, рассматривая меня.
Давно же мы не виделись. Эх, жаль, что такой высокий уровень секретности и запрет на интерес к моей персоне вызовет обратный эффект по отношению ко всем, с кем я буду контактировать. А так бы я снова ночевал у нее.
— Уровень секретности максимальный. — сказал я негромко, чувствуя, что мой голос приобрел извиняющиеся ноты.
— Жаль. — так же негромко ответила она.
Она всё понимала.
Лида отступила, пропуская меня внутрь, и я шагнул внутрь. И оказался в просторном светлом аквариуме, отгороженном от других секций прозрачными стенами с такими же прозрачными дверьми. За стеклом копошились люди в белых комбинезонах с масками на лицах вокруг своих лабораторных столов, и на нас никто не обращал внимания. Лида нажала что-то на панели рядом с дверью, и стены моментально стали матовыми, потеряв свою прозрачность. Я посмотрел на неё вопросительно и для конкретизации не заданного вопроса покрутил пальцем в воздухе и приложил его к уху. Она кивнула, а затем подошла к шкафу, выдвинула один из ящиков и что-то внутри нажала. Помещение наполнилось легким, осязаемым гулом работающего подавителя.
— Конечно слушают. — сказала она и снова улыбнулась.
— Давай сразу к делу, а то ты слишком опьяняюще на меня действуешь. — позволил я себе лёгкий комплимент, заметив, что ей это польстило. — Шиза вернулся. Он где-то недалеко. Начинается финальная фаза. В каком состоянии тело азарийского донора?
— В отличном. Глубокий сон несколько месяцев, что может быть лучше. Показать? — и она указала рукой куда-то в сторону.
— Не обязательно. — я ей доверял в этом плане, Лида была профессионалом высочайшего класса. — Его нужно будет подготовить для обратной трансплантации сознания. Но чуть позже. Сейчас я на узел связи. Где он находится?
— Второй этаж, прямо над моей лабораторией.
— Хорошо. — и я направился к выходу, потому что обсуждать было больше нечего. — И, знаешь, я рад тебя видеть.
Из узла связи, маленькой комнаты, набитой аппаратурой и людьми, я выгнал всех, кроме одного солдата, отвечающего за беспроводные каналы. Сунул ему под нос формуляр допуска к гостайне. Провел короткий инструктаж о том, что с ним будет, если он нарушит тайну неразглашения. По его выпученным глазам и испарине на лбу я понял, что он готов сотрудничать. Можно было продолжать.
— Когда у нас окно радиосвязи? — спросил я глядя на часы.
— В к-к-каком секторе? — уточнил солдат заикаясь.
— Западном. — глаза солдата еще больше вылезли, и я начал переживать за его состояние.
— Через пятнадцать минут. Окно держится десять.
— Поставь отсчет времени до начала. — приказал я и уселся в свободное кресло.
Как же я не люблю ждать! Пятнадцать минут мне показались часом, но я усилием воли заставлял себя сидеть в кресле, не ходить по кабинету и уж тем более не курить. Когда связист оповестил об открытии окна, я подскочил к нему и сунул бумажку с частотой. И после его судорожных метаний по пульту связи и отчета «Готово!», я схватился за тангенту, протянутую мне.
— Шиза-7, Шиза-7, прием. — забубнил я. — Шиза-7, прием.
Мне не нужно было представляться, так как Левин и так поймет, с кем говорит. Но в ответ была пока только тишина динамика. Окно в десять минут слишком короткое, и если не получится с первого раза, придется ждать следующего окна. А потом опять. Мало ли чего может на той стороне случиться.
— Шиза-7 на связи. Прием. — наконец-то прошипел динамик.
А я чуть не подпрыгнул в кресле от радости. Получилось!
— Доложите обстановку. Прием. — скомандовал я.
— Обстановка спокойная, жду координаты нейтральной территории. Прием.
Я потер руки. Еще одно подтверждение, что кое-что удалось! Левин лично не знал о нейтральной территории, зато о ней знал Луценко. Левин просто бы потребовал коридор прохода через линию фронта. Значит установление контакта между альтерами сработало. Что же, один из пунктов моего личного плана операции сработал, а это уже результат. Посмотрим, что же еще я получу от этого.
— Шиза-7, доложите статус задания. Прием.
— Задание выполнено. — а потом через паузу. — Груз со мной. Прием.
Груз? Почему он говорит «груз»? Грузом Левин называл подсаженные ему личности, которые он носил на передовую.