Шизики
Про то, почему в ненормальном государстве любой нормальный человек ненормален уже тем, что он нормальный. И о том, как трудно жить среди «шизиков», особенно когда их много, особенно когда их большинство.
Информационная справка.
Согласно цифрам из «Белой книги России», опубликованной Международным обществом прав человека, в Советском Союзе жертвами использования коммунистической властью психиатрии, как инструмента политического и идеологического давления, стали порядка двух миллионов человек. Причём, наиболее упорно не по-кремлёвски мыслящих, подвергали очень мучительным карательным медикаментозным психиатрическим репрессиям в десяти специальных, закрытого типа психиатрических больницах МВД СССР. Таковы ужасные, долгое время тщательно скрываемые и не афишируемые до сих пор, итоги эпохи «развитого социализма в СССР» 1960 - 1991 года.
С 1988 года, благодаря начавшейся в Советском Союзе при Горбачёве «Перестройки» и твёрдой настойчивости международной общественности и инициатив Всемирной психиатрической ассоциации, психиатрические больницы постепенно разгрузили, а списки людей, стоящих на учёте в психоневрологических диспансерах, сократили. Кстати... По данным первого мэра города Ленинграда (ныне Санкт-Петербурга) Анатолия Александровича Собчака, только в Ленинграде за период с 1991 по 1992 годы было реабилитировано почти 60 000 (шестьдесят тысяч) человек, незаконно репрессированных психиатрическими службами по указке властей. В своём предисловии к одной из книг* о карательной психиатрии Анатолий Александрович Собчак даёт следующую оценку её масштабам: «О масштабности применения методов репрессивной психиатрии в СССР говорят неумолимые цифры и факты. По итогам работы комиссии высшего партийного руководства во главе с А. Н. Косыгиным в 1978 году было решено к имевшимся построить дополнительно ещё 80 психиатрических больниц и 8 специальных (т.е. тюремных, закрытого типа, подчинённых МВД СССР - А.С.). Их строительство должно было быть завершено к 1990 году. Строились они в Красноярске, Хабаровске, Кемерово, Куйбышеве, Новосибирске и других местах Советского Союза. В ходе изменений, происходивших в стране в 1988 году, в ведение Минздрава из системы МВД передали 5 тюремных больниц, а 5 тюремных больниц ликвидировали. Началось поспешное заметание следов через массовую реабилитацию пациентов, частью - психически искалеченных (только в тот год с учёта сняли 800 000 пациентов)». (* Куприянов Н.Я. ГУЛАГ-2-СН. - Санкт-Петербург, 2001. - 680 с.). Однако самое страшное в том, что требования международной общественности о привлечении к ответственности лиц, непосредственно злоупотреблявших психиатрией в СССР, были Кремлём проигнорированы. Причём, проигнорированы, опять же, благодаря попустительству молчаливого большинства граждан Советского Союза.
Кто же из нас всё же "шизики"?
До отправления поезда из Самары на Москву, в котором Иванову предстояло ехать в 14 часов 40 минут, оставалось около 2-х часов. Погода была летняя, жаркая, но в тени деревьев и домов достаточно комфортная. Чтобы впустую не болтаться на вокзале, а лишь взять в камере хранения вещи и сразу сесть в поезд, он решил не спеша прогуляться, пройтись от набережной реки Волги до железнодорожного вокзала по хорошо знакомым и милым с раннего детства, однако, уже подзабытым улицам Маяковского, Молодогвардейской и Льва Толстого. Недалеко от здания цирка Иванов неожиданно, нос к носу, столкнулся с давним знакомым - Ба! Сколько лет? Сколько зим? - узнав Иванова, воскликнул знакомый. - Почти три года не виделись. С 1974! Еле признал. Поправился. А то был кожа да кости. Как дела? Как жизнь? - Так себе. Прошёл день и ладно! - вздохнул Иванов. - Не прибедняйся! - улыбнулся знакомый. - Судя по одёжки, обуви и часам, где-то неплохо пристроился и, видимо, перестал философствовать и быть правдолюбцем. - А сам-то где пристроился? - увёл разговор о себе Иванов. - Вижу тоже не хуже. Пополнел. Живот приличный поднаел. - В Ленинском райпищеторге работаю. Мастером по ремонту холодильных установок, - засмеялся знакомый. - Если что надо из дефицитных продуктов, смело обращайся. Телефон дам. Всегда выручу по старой памяти. - Большое спасибо! - усмехнулся Иванов. - К счастью, в подобной собачей радости совершенно не нуждаюсь. Знакомый удивлённо взглянул на Иванова: - А где ты сейчас живёшь и кем работаешь? - В Москве, - нехотя ответил Иванов. - Тогда понятно, - кивнул головой знакомый. - Значит, в Москву пробрался. Ушлый! Кстати, я ближе к осени туда собираюсь съездить в Южный порт на авторынок. Машину хочу купить. Может, в гости пригласишь? Ты человек порядочный. На тебя можно положиться. Поверь, обузой не буду. Сам меня знаешь. - Приезжай, - без особого восторга сказал Иванов. Знакомый, уловив вялую реакцию Иванова, засмеялся и сделал энергичный жест рукой: - Не бойся. Не украл. Всё строго по закону. Вот торгаши в продторге... те да! Наворачивают с миру по нитки, так наворачивают! Похлеще, чем все вместе взятые воришки, сидящие на восьмёрке, двенадцатке в Тольятти и на четвёрке в Самаре. Крутят, вертят годами. И ни кто их не трогает. Всё куплено и повязано. Повсюду. Не только в нашем райпродторге. Кстати, у меня к тебе дельное предложение имеется. Но давай поболтаем о нём и о всём не здесь, а в более удобном комфортном месте. Тут как раз рядом ресторан «Нептун» находится. За мой счёт, естественно. Идём. Там все дары Волги-матушки имеются: и осетрина, и белуга, и чёрная икра. Заодно кой о чём интересном узнаешь, о тёмной непристойной жизни нашей Самарской элиты. Иванов посмотрел на часы и, посчитав, что 20 - 30 минут может на это выкроить, согласился. В ресторане после жаркой улицы было прохладно. В центре зала, освежая воздух, бил фонтан и мелкими капельками оседал в огромную бетонную чашу, излучающую в пространство шум дождя. Расположившись за столиком у окна, Иванов оглядел зал, фонтан, остановил своё внимание на сидящих у служебного входа двух официанток, весело болтающих с двумя привлекательно, легко и зазывно одетыми грудастыми молодыми девушками, однако, поймав на себе заинтересованный взгляд одной из них, тут же отвёл глаза. Знакомый, деловито вытащив из подставки красочное меню и прочитав его, вопросительно посмотрел на Иванова: - Если не против, давай закажем уху стерляжью, солянку рыбную с осетриной, бутерброды с зернистой чёрной икрой и по сто пятьдесят грамм водки за встречу? - Я пить не буду, - покачал головой Иванов. - Лишь пиво. Поговорив со знакомым о разном, Иванов покосился в сторону официанток, взглянул на часы, нахмурился и тяжело вздохнул: - Прошло десять минут, но официантки и две девицы как сидели, так и сидят болтая. Пойду, подойду, подшевелю. - Сиди, не торопись, - советует знакомый. - Бесполезно. Там две местные шлюхи сидят. Не задирайся. Наглые - спасу нет. Облают, не краснея. Иванов встал, подошёл к ним и сделал замечание. - А вы что торопитесь? - усмехнулась одна из официанток. - К нам, кто торопится, не заходят. А коль торопитесь, шли бы в обычную столовую. - А где у вас «Жалобная книга»? Принесите-ка мне, пожалуйста, её, - жёстко потребовал Иванов. - Грамотный слишком, видать? - ухмыльнулась одна из девиц. - А в постели, скорее всего, тюха, - засмеялась другая девица. - Но симпатичный... Пошла бы на риск с ним ночку за счёт заведения провести. Вдруг у него прилёпыш не меньше тринадцати. А то, что не клиент, десять-десять, десять. Всё в одной ладошки умещается. Ничего не ответив, Иванов прошёл через служебную дверь, ткнулся в кабинет директора - закрыто. Ткнулся в ещё один - закрыто. Третий оказался открытым. В нём сидела и что-то подсчитывала на калькуляторе полная пожилая женщина. - Вот скажите? - без всякого вступления и «здравствуйте» произнёс Иванов. - У вас здесь частная лавочка или советское государственное предприятие? Мне нужна «Книга жалоб». Сидим, ждём пять минут, десять. Уже прошло пятнадцать минут. И никто из официантов не проявил даже элементарного уважения к нам - посетителям. Они заняты пустой болтовней с приятельницами ночного сервиса. - А как вы сюда зашли и по какому праву? - грозно произнесла женщина, внимательно окинув Иванова строгим взглядом. - Тут не проходной двор. Посторонним вход категорически запрещён. Вдруг вы больной или проникли сюда со злым умыслом? - Мне нужен директор или доступ к Книге жалоб, - твёрдым голосом заявил Иванов. - Мало ли кому что надо, - усмехнулась полная пожилая женщина. - А во-вторых, я не директор. Книга жалоб тоже не в моей компетенции. Директор будет завтра. Приходите и разбирайтесь с ним. Всё, до свидание. Идите, как пришли. Не мешайте работать. Иначе вызову наряд милиции. - Ну и дурдом! - зло произнёс Иванов и, выйдя из кабинета, хлопнул дверью. Возвратился Иванов в зал к сидевшему за столиком улыбающемуся знакомому ещё более рассерженным. Взяв со стула свой «кейс», он кивнул головой в сторону выхода. - Всё, ухожу. Наелся и напился. Больше моей ноги здесь никогда не будет Не хочу находиться в столь мерзком месте ни минуты. Все попытки знакомого как-то успокоить его, образумить, убедить не спешить покидать ресторан, остаться пообедать - оказались тщетными. Иванов даже слушать о том не желал. Когда они покидали зал, официантки, не обратив на это никакого внимания, как ни в чём не бывало, безмятежно продолжали сидеть и о чём-то непринуждённо болтат