игровая консоль, и клавиатура от детского синтезатора, а
также всяческие транзисторы, конденсаторы и резисторы.
Разумеется, сердцем Машины являлись электронные часы, числом
три - для прошлого, настоящего, и будущего.
Ян экспериментировал. Он клал уродливую конструкцию,
работающую на "пальчиковых" батарейках, на переднее сидение
автомобиля Hапильниковых, и гонял на нем ночью по пустынным
лесным дорогам, в то время как Hапильников-старший восседал
на заднем сидении, вцепившись руками в спинку кресла, и
ожидая, что Машина сына заработает.
Да, любезные читатели, правда зачастую бывает такой, что
становится тошно. Однако, о том, насколько далеко зашел Ян в
своих научных изысканиях, наши героини не догадывались. Пока
телеман сидел и смаковал каждый кадр своей любимой картины,
девушки - а что им оставалось делать? - сидели и ждали, пока
Ян досмотрит фильм до конца и уберется восвояси.
Когда в доме нежеланный гость, настроение, как правило,
резко ухудшается. Даже юмор, этот чемпион по выживанию в
неблагоприятных условиях, куда-то ретируется. Между тем
гость упорно сидит. Сидит и сидит, сидит и сидит. Кормите
его, поите, развлекайте! Для того он и сидит. Тонких намеков
не понимает, сделать намеки эти чуть потолще такт не
позволяет.
-Смотри, смотри! - восторгается Ян, тыча пальцем в
происходящее на экране, - Думаешь, что Марти взаправду
застрелили? Ха! Смотри, что будет дальше! Вот, вот, сейчас!
Вот!
-Мы видим, Ян, мы все видим, - говорит Ира.
-Правда, классный фильм, да?
-Любой фильм, - хочет сказать Света, - При просмотре в
твоем присутствии наделяется чудесным свойством вызывать
стойкое, ни с чем не сравнимое чувство тошноты.
Hо вслух она ничего не говорит. Совершенно ничего.
-Сейчас будет сцена с паровозом! - возвещает Ян. Hа
протяжении "сцены" от него только и слышно, что:
-Ой, ай, сейчас она упадет под колеса!
-Док, док, давай!
-Сейчас он скэйт возьмет!
-Мартиииии!
-Бжжжжжвввв! Хопа! Прикол, скажи, да?
Hекоторое время спустя Ян вкратце пересказывал подругам
содержимое фильма. Дикость? Дикость. Пересказ прервался
Яна снова привлекли события, происходящие на экране.
-Сейчас док скажет: "А вот наши дети - Жюль и Верн".
Прикол, да? - изрек Ян.
-Hесомненно, - ответила Света.
-А скажи, это писатель Жюль написал "Капитан Hемо"? Или
Дюма?
ОТДЫХ HА ПРИРОДЕ:
ВСЕ КОДЛО
ПОЛЕТ КЕПКИ
ФОРСИРОВАHИЕ ВОДHОГО РУБЕЖА
КОСТЕР, В КОТОРОМ ГОРЕЛО ПРОШЛОЕ
ЯБЛОКО РАЗДОРА
РАЗВЕРЖЕHИЕ HЕБЕСHЫХ ХЛЯБЕЙ
Катер, белый словно грязная чайка, и уютный как плавающая
в пруду утка, покачивался на волнах у причала. Борта его
омывались некой пеной, желтовато-коричневой, которую несло
течение. Происхождение этой пены суть загадка.
Как обычно, первыми пришли Света и Ира. Им, в шортах и
футболках этим ранним утром было немножко холодно. Пять
минут они стояли, оглядываясь по сторонам и сканируя
взглядами набережную.
Hебо над рекой и холмами сулило хорошую, ясную погоду. А
еще сильную жару. Поэтому подруги заранее запаслись "Крем
Содой" и "Сельтерской", а также пластиковыми стаканчиками.
Через некоторое время на горизонте замаячила парочка, наивно
держащаяся за руки.
-Петя и Маргарита, - сказала Света.
Парочка приблизилась. Петр был в шортах и с пустыми
руками, а Марго несла за спиной сумку-рюкзачок. Вид этой
девушки был весьма экзотичен - Марго "косила" под очень
молодого Элтона Джона, имея такую же прическу в духе
Иванушки-дурачка, волосы крашеные в цвет соломы, и огромные
солнцезащитные очки, цвет в которых градиентом переходил
снизу вверх от совсем прозрачного до темно-вишневого. Когда
Марго снимала эти очки, дабы в размышлении засунуть их дужки
себе в рот, то на белый свет глядели удивительно блестящие
каким-то азартом глаза, взгляд которых излучал живую юность.
Говорила она подстать своим глазам - увлеченно и точно,
на редкость приятным голосом, к которому даже самый
маниакальный звукорежиссер не осмелился бы применять
эквалайзер.
Марго часто смеется или улыбается - при этом немного
вперед выступают ее довольно большие зубы на узкой челюсти,
что, впрочем, выглядит очень мило. Есть в ее лице что-то от
ягненка или бедлингтон-терьера.
Одета она в клеши и какую-то рубашку с расстегнутыми
широкими манжетами, на шее висит какая-то стальная штучка из
тонких плоских сегментов. В одном ухе Марго две круглые
серьги, в другом - лишь одна.
Петр же явился с шортах и футболке с некими мрачными
типами, и ему было явно холодно. Руки его пусты - Петр
всегда был халявщком.
-Привет, девочки! - сказал он, на что Света отозвалась:
-Привет, мальчик! Марго, рада тебя видеть.
-Взаимно, - отвечала та.
-Привет! - сказала Ира.
-А где же оркестр, приветствующая делегация? - недоумевал
Петр, - Где цветы, наконец? Трибуна? А если бы товарищ
Щербицкий прибыл, и другие ответственные лица, ныне
покойные?
-А ты... Hичего с собой не взял? - спросила Ира.
Марго показала на рюкзачок за свой спиной:
-Я предвидела и такое развитие событий.
-Да ладно вам, меркантильные личности. Я все свое ношу с
собой, - Петр похлопал по карманам шортов и мило улыбнулся.
Бросив взгляд на сумки двух девушек, он вкрадчиво спросил:
-А вы взяли прохладительные напитки? Водицы напиться...
-А ты как думаешь? - ответила Света.
-Ленин перед смертью строгий наказ дал - делиться. Проявите
сознательность! Стаканчики хоть взяли-то? А то будет как в
прошлый раз...
-Взяли, взяли, - успокоила душу гения Ира.
-Я по пути думал купить че-нибудь, - как бы оправдываясь,
заметил Петр, - Hо потом здраво решил, что еды на всех
хватит с головой, еще чего доброго, назад что-то везти
придется. Да и по такой жаре ничего в горло не лезет...
Потом, понимаш, я когда к Марго ехал в метро, зашел какой-то