Несколько в стороне от других стоит вышедшая в 1890 г. классическая монография В. X. Кандинского, посвященная в основном проблеме псевдогаллюцинаций; однако автор подходит в ней вплотную также и к проблеме бреда, именно бреда воздействия. Сегла, Клерамбо и другие зарубежные авторы значительно позднее пытались описать различные галлюцинаторные явления и объяснить их анатомо-физиологическую основу. В. X. Кандинский в этой работе впервые четко различает и описывает истинные галлюцинации с характером объективной действительности, псевдогаллюцинации как субъективные восприятия чувственного характера, и ложные идеи, к которым он относит такие явления как «мысленные внушения», «мысленная индукция», «насильственное мышление» и прочие явления, которые можно отнести к бреду воздействия. Четко и образно он описывает симптом «насильственного говорения» — внутреннего и действительного, также относящийся к бреду воздействия, а также «чувство внутренней раскрытости», симптом, вошедший впоследствии в синдром психического автоматизма Клерамбо.
В работе В. X. Кандинского имеется и ряд общих положений, касающихся бреда. Так, он ставит вопрос о причине высокой степени убедительности и несомненности «первичных ложных представлений, в силу которой продукты деятельности представления моментально и неизбежно приобретают для больного значение, одинаковое с совершившимися фактами». Эти мнимые истины (бредовые — Е. К.), по его мнению, «суть результат бессознательного умозаключения, причем остающиеся неосознанными посылки создаются болезненно расстроенной деятельностью головного мозга».[10]) Принципиально важное значение имеет его деление бреда на чувственный бред, опирающийся преимущественно на патологические ощущения, различные изменения восприятия и галлюцинаторные явления, и интеллектуальный бред, причем значение первого и тех чувственных восприятий, на которые он опирается, им особенно подчеркивается.
Подробно останавливается В. X. Кандинский также на псевдогаллюцинаторных воспоминаниях, заключающихся в том, что «какой-нибудь измышленный факт, т. е. какое-нибудь представление, созданное фантазией больного, мгновенно становится псевдогаллюцинацией, зрительной или слуховой, и эта псевдогаллюцинация ошибочно принимается сознанием больного за живое воспоминание действительного факта, совершившегося в далеком или недавнем прошлом»[11]). Это четкое описание псевдогаллюцинаторных воспоминаний имеет существенное значение для понимания парафренических синдромов, В основе которых именно лежат такого рода псевдогаллюцинаторные фантазии. Из всего вышеприведенного видно, что монография В. X. Кандинского построена на материалистическом мировоззрении, в ней также имеется тенденция к физиологическому освещению психопатологических явлений; она сохранила свое значение и интерес до настоящего времени.
Четкое клиническое описание бреда воздействия в его различных выражениях (вербальном, сенсорном и моторном) мы находим также в работе В. М. Бехтерева «О бреде гипнотического очарования». Хотя автор в соответствии с взглядами того времени (1905 г.) и считал возможным относить эту форму бреда к истерическим и истеро-неврастеническим психозам, тем не менее он указал на их близкое отношение к параное, а также тонко подметил и описал различные стороны синдрома бреда воздействия, как-то: отсутствие сложной систематизации, точки соприкосновения его с бредом порчи или одержимости и др.
Заслуживает внимания также монография П. Б. Ганнушкина «Острая параноя», вышедшая в 1904 г. Хотя большая часть больных, приведенных в ней, согласно настоящей классификации должна быть отнесена к шизофрении с ремиттирующим течением, тем не менее это не умаляет ее значения. Острая параноя рассматривается автором как симптомокомплекс, имеющий, наряду с хронической параноей, самостоятельное значение или имеющий вторичное происхождение. Основным симптомом в нем является бредовое толкование действительности, связанное со своеобразным расстройством мышления и носящее не хаотический, а закономерный характер, причем галлюцинации, часто включающиеся в данный симптомокомплекс, по автору, лишь детализируют, разрабатывают бред, но не являются его причиной. П. Б. Ганнушкин, таким образом, не повторил ошибок Вернике и ряда других авторов, склонных упрощенно рассматривать в галлюцинаторно-параноидных синдромах бред как следствие галлюцинаций, как результат их объяснения.