Как я поняла, прообразом Коу стал великан Волверстон, но, в отличие от книжного героя, его двойник оказался удивительно добродушным. Устроившись напротив меня, он глотал огромные куски, запивая их такими же большими глотками вина, и всё время говорил, вероятно, решив, что теперь в его обязанности входит развлечение гостя.
- Ты так и не вспомнил, как назывался твой корабль? - поинтересовался он.
Я покачала головой, подумав, что возродить в памяти никогда не существовавшее - дело непростое.
- Ну, ладно, какая разница, - смачно рыгнув, сказал Коу. - Останешься у нас юнгой, плавать под парусами капитана Мак-Гилла большая честь.
- У меня нет выбора, - отозвалась я. - Но я всё забыл, придётся учиться заново.
- Да какая же это наука? - удивился Джон. - Выполняй приказы и точка. И не позволяй никому помыкать собой, у нас тут разные мерзавцы попадаются.
«Только этого мне не хватало», - подумала я.
А вслух спросила:
- Джон, как ты стал пиратом?
- Мы корсары,[3] - поправил он, - ведь нас неофициально прикрывает губернатор Тортуги д’Ожерон[4]. Сегодня Генри спас его племянника из лап Шевалье[5]....
- Анри? - неосторожно спросила я.
Собеседник напрягся.
- Да. Откуда тебе известно его имя?
- Кто же его не знает? - притворно возмутилась я, мысленно колотя себя по губам.
И торопливо повторила вопрос:
- Так как же ты стал корсаром?
Джон нахмурился и неохотно ответил:
- Нас осудили, как бунтовщиков, принявших участие в восстании герцога Монмута[6], и отправили на каторгу, откуда нам удалось бежать. Вернуться в Старый Свет мы не могли, и решили присоединиться к береговому братству[7].
Больше на эту тему Коу говорить не захотел, а я задумалась. Какой странный сон: вымышленные герои носят здесь другие имена, а у исторических личностей они неизменны...
Поразмыслив, я сильно щипнула себя за руку и громко вскрикнула. Было очень больно, видение не прерывалось, а это означало, что всё происходит наяву. Холодная волна паники накатила на меня, слёзы защипали глаза, и я, как ни старалась сдержаться, расплакалась.
- Что с тобой? - встревожено спросил Джон. - Вспомнил чего? Или заболел?
- Вспо-о-омнил, - заикаясь, соврала я. - Во время шторма погиб мой отец, его смыло за борт.
- Ой-ёй...
Коу сел напротив, сокрушённо глядя на моё зарёванное лицо.
- Беда, парнишка. Ты теперь сирота, получается.
Подумав о своём, я закатилась ещё пуще.
- Ну, всё, всё, - забормотал Джон, несильно сжимая мою руку. - Море - оно такое, часто жизни забирает. Будь мужчиной!
Я попыталась им стать и послушно вытерла слёзы.
- Надо рассказать капитану, - пробормотал Коу и, похлопав меня по плечу, вышел.
А я снова заплакала. Потом, немного успокоившись, поднялась и подошла к стоящему в углу неровному осколку зеркала.
Оттуда на меня смотрела я сама, непривычно юная, в своей реальности оставшаяся такой лишь на фотографиях. Сдёрнув с головы платок, я рассматривала спускающиеся ниже пояса густые пряди без единой сединки, сожалея, что с ними придётся расстаться. Место юнги в кубрике,[8] и мне надо выглядеть похожей на мальчишку.
Взгляд мой остановился на огромных ножницах, лежащих почему-то под столом. Стараясь держать их как можно ровнее, я с содроганием резала женское богатство, пока волосы не укоротились до плеч, а после, вновь повязав бандану, выпустила локоны наружу. Разглядывая себя, я подумала, что, похоже, судьбе надоело моё вечное нытьё о скуке и однообразии жизни, и она решила изменить её таким вот экстраординарным способом.
- Что ж, - решила я, - стану флибустьером: романтика, приключения и...
И встретилась взглядом с ошалевшим Джоном.
- Ты зачем, - изумлённо спросил он, - устроил здесь цирюльню[9]?
Я спохватилась, что не уничтожила следы преступления, но поздно. Пришлось выкручиваться.
- Во время первого своего шторма я дал обет Святой Деве, что, оставшись в живых, не буду стричься ровно год, - дрожащим голосом пояснила я, - и сегодня истекает этот срок.
Коу кивнул и, нагнувшись, подобрал клок волос.
- Одна из заповедей моряка - чистота на судне, - строго сказал он. - Немедленно собрать!
- Есть!
Я кинулась исполнять приказание, но Джон остановил меня, чтобы объяснить, где найти необходимые для уборки предметы.
- Если обидят, - добавил он, - скажешь мне. А через пару склянок[10] загляни к капитану.
Кивнув, я шмыгнула за дверь, когда же вернулась, Коу в каюте не было.
Приведя помещение в порядок, я села, чтобы немного отдохнуть, и, оглядевшись, увидела закиданную тряпичной рухлядью написанную от руки толстую книгу. Заинтригованная я потянула томик к себе и, открыв, погрузилась в чтение.
«Дон Антонио де Арагон де Лерма[11] - адмирал военно-морского флота короля Испании, в очередной раз получивший из Мадрида нарекания за неумение справиться с неуловимым Мак-Гиллом, рвал и метал. Один за другим испанские фрегаты, потопленные удачливым флибустьером, навсегда исчезали в волнах Карибского моря, подвергались ограблению колонии. Испания терпела материальные убытки, а дон Антонио де Арагон моральный ущерб от сознания собственной беспомощности.