— Я сплю спокойно и лунатизмом не страдаю, — возмутилась девушка.
— Не в этом дело. Я же говорил, что здесь противником выступают духовные сущности. Призраки, если говорить проще. Думаю, как привидения влияют на психику, ты знаешь?
Сириус смущённо кивнула, намереваясь продолжить спор после. Однако, после окончания вечернего чаепития её поджидала неприятная новость в виде исчезнувших из шкафа вещей.
— А вот это уже мои, — пробежался по вешалкам Ульяновск. — Интересно, где они были, пока здесь висели твои платья.
— Что же обо мне подумают, — жалобно простонала Сириус, обессиленно рухнув на пол. — Её Высочество объявит меня дезертиром…
Полочка
Уложить спать разнервничавшуюся Сириус оказалось довольно легко. Стресс, похоже, её всё-таки добил. Пришлось немного повозиться, чтобы дать девушке что-то, чтобы переодеться, но сошлись на обычной белой футболке. Которая, будучи даже Уьяновску просторной, всё равно несколько туго сидела в районе груди, но не так плотно её обхватывала, нежели униформа горничной.
Крейсер давал два-три дня, до того, как футболка окончательно растянется, после чего он не сможет её носить. С другой стороны, можно было дать обычную рубашку, но парень не хотел возмущённых воплей утром, так как пуговицы вряд ли выдержат прилагаемое усилие.
Так что, уложив канмусу спать под скрытым присмотром пары фей-морпехов, Ульяновск вернулся к посылке командования. Имея на борту атомную силовую установку, и как следствие — более высокую, в сравнении с простыми канмусу, автономность, он мог позволить себе пару дней не спать без последствий для организма. Поэтому крейсер решил провести ночь с пользой.
— Ну, ваше мнение? — обратился он к феям-пилотам своих эскадрилий.
Копошащиеся вокруг двенадцати собранных и покрашенных самолётов фейки в оранжевых комбинезонах возбуждённо загалдели.
— Что значит «не взлетит»? — удивился Ульяновск. — На НИТКЕ эти птички взлетали как миленькие.
Из строя фей вышла командир первой бомбардировочной эскадрильи и ткнула пальчиком в крейсер, с важным видом пропищав на своём наречии.
— Там такие же катапульты, и летали они с массогабаритными макетами. Уж простите, боевых ракет в стране не осталось. Ониксы нам не дадут, пока не разберутся с узлом подвески.
Фея снова запищала, продолжая тыкать пальцем в крейсер.
— Что значит, зачем нам малозаметный самолёт? При тех же массогабаритных характеристиках он несёт гораздо больше вооружения, малая заметность лишь приятный бонус! Взлетит или нет — вот что я спрашиваю. То, что пару самолётов мы утопим, это и так ясно.
Феи снова возмущённо загалдели, активно жестикулируя маленькими ручками.
— Я и так понимаю, что пускать это с трамплина смысла нет, в отличие от старых добрых Су-33. И так же не горю желанием просиживать корму на тактических занятиях, где мне всякие отставные генералы авиации и прочие историки-реконструкторы с важным видом пытаются рассказывать, как запускать палубную авиацию. Все их лекции можно выкинуть в мусорное ведро, стоит только выйти в море, — вздохнул Ульяновск. — Давайте активировать.
Экипажи самолётов и группы подготовки полётов заняли свои места возле подготовленных Су-57. После повторного тщательного осмотра, феи дали сигнал своему кораблю-носителю.
Сосредоточившись, Ульяновск попытался представить ощущения присутствия самолёта на палубе. Чем-то ситуация напоминала его первое формирование авиакрыла, ради чего пришлось даже посетить остов систершипа, ржавеющий в сухом доке Мурманска. Но в этот раз на крейсер не давило удручающее состояние старшего собрата, на ветхую палубу которого поставили новенький истребитель-бомбардировщик.
— Есть отклик, — произнёс Ульяновск, буквально ощутив на себе вес двенадцати машин.
Пилоты поспешили занять места в самолётах. Засвистели двигатели, пришло в движение рулевое оперение, и друг за другом ожившие модели стало окутывать белое свечение. Спустя несколько минут вместо самолётов на столе лежали двенадцать пластиковых карточек с изображением Су-57 в воздухе.
Одновременно с метаморфозами, произошедшими на столе, из спальни раздался женский вскрик и звук падения.
— Только не говорите, что из шкафа ещё кто-то вывалился, — убрав карточки, Ульяновск поспешил в свою комнату.
И обнаружил свою гостью, сидящую на полу, испуганно озирающуюся по сторонам.
— С добрым утром, — поприветствовал он девушку.
К счастью, она быстро вспомнила, где находится, и крейсеру не пришлось усмирять запаниковавшую англичанку.