— Вы там у себя людей захватили что ли? — решил озвучить он давно интересовавший его вопрос.
— Зачем?! — воскликнула Сириус. — Дела флота — это дела флота, кто лучше кансен знает, как нам сражаться с сиренами?
— Справедливо, но… — выжидающе замолчал парень.
— Мы подчиняемся людям, — гордо выпрямила спину девушка.
— Ты это, аккуратнее, — скосил он взгляд на натянувшуюся до предела ткань футболки. — Я понимаю, Бог любит троицу, но не в этом случае.
— Троицу? — переспросила девушка.
Затем опустила взгляд.
— Нахал! — коротко и по существу бросила она.
— Каюсь, грешен, — не стал отрицать крейсер. — И раз уж у нас свободное время, думаю, надо тебе кое-что показать, — встал он с дивана.
— Кое-что?
Подумав, Ульяновск вернулся на место и призвал транспортный вертолёт, который хлопая лопастями полетел на первый этаж.
— С чем мы имеем дело здесь, — махнул он в сторону окна. — И с чем тебе, в худшем случае, придётся столкнуться.
— Я надеюсь, я не буду стеснять тебя долго и смогу вернуться домой.
— Взаимно, — согласился крейсер, добавив: — Против тебя ничего не имею, но догадываюсь, что для канмусу значит верность флоту.
Весьма красноречиво год назад японские эсминцы и крейсера бросались практически врукопашную на химе. Заранее обречённая на провал атака, призванная дать хоть немного времени авианосцам и линкорам, чтобы выйти из боя. К сожалению, «Шипврек» не щадил никого.
От очередного нырка в пучину уныния спас натужный гул двигателей. С трудом, транспортно-спасательный Ми-8 тащил военный планшет своему носителю.
— Ты не смотри, что он весит в три раза больше, — неловко усмехнулся Ульяновск, заметив, как округлились от удивления глаза девушки. — Зато отечественная разработка и не боится падения с пятого этажа.
— Что это?
— Планшет, — пожал плечами парень, самостоятельно расцепляя стропы и развеивая изнасилованную непосильной ношей машину. — Противоударный корпус, выдерживающий погружение на глубину до двадцати метров и, как заявлено производителем, ядерный взрыв…
Включив детище отечественной радиоэлектроники, Ульяновск быстро нашёл страничку с описанием самой распространённой примитивной особи — эсминца И-класса. Версия энциклопедии для внутреннего пользования разительно отличалась качеством и количеством фотоматериалов, какие простым смертным за территорией морских баз видеть не следовало.
— Но важно не то, из чего этот планшетик сделан, а что он может показать, — протянул крейсер устройство своей гостье.
Едва увидев фотографию странного существа, похожего на закованного в чёрный хитин кита, Сириус почувствовала, словно мир вокруг начал погружаться во тьму. Продолговатое, словно грубо вытесанное из куска металла, тело существа, горящие неописуемой злобой бирюзовые глаза, сочащаяся из трещин в металле чёрная маслянистая жидкость и пасть, которая на картинке словно двигалась, пытаясь схватить и разорвать девушку.
Она уже видела нечто подобное, пусть и всего однажды. Одного раза хватило, чтобы оставить отпечаток в памяти.
Смотря на фотографию на планшете, Сириус видела не то, что Ульяновск называл «эсминцем И-класса». Она видела, как океан поднялся, подобно гигантскому приливу, и из него появился левиафан, заслонивший небеса. Его появление породило сильнейший шторм, который, казалось, погрузил всю планету во тьму.
В самом сердце этой тьмы пробудилось существо, дитя Тьмы и Стали, и воды окрасились в алый. Крик новорожденного ужаса сотряс реальность, отрезвляя защитниц, но ни снаряды, ни торпеды не могли причинить вреда чудовищу. Вместо оторванного сегмента брони из бесконечных вихрей плотных теней вырастал новый. Казалось, что атаки кансен скорее помогают существу обрести форму, нежели наносят какой-то вред.
От резкой боли в щеке Сириус пришла в себя и поспешила отложить планшет в сторону.
— Знаешь, когда ты начала делать глубокие и частые вдохи, — склонился над ней Ульяновск. — это выглядело эротично. До тех пор, пока у тебя глаза светиться не начали…
— Глаза… светиться? — тяжело дыша, переспросила кансен.
Крейсер кивнул в ответ, прикидывая, вдарить ли ей ещё одну пощёчину, или же она пришла в чувство. Но видя покрасневшее от возбуждения лицо, слыша её вздохи… Если бы не слабо светящиеся кроваво-красным глаза, которые ещё недавно имели красно-карий оттенок, он бы размышлял дольше.
В тишине комнаты раздался звонкий удар.
— За что?! — возмутилась Сириус.
— Приди в себя, — спокойно ответил парень. — Я тебя уже пять минут пытаюсь в чувство привести. Что на тебя нашло вообще?