Будь он простым человеком, вполне могла сработать отговорка о том, что клеил модельку, вспышка, и вместо пластиковой лодочки стоит сексуальная девушка. В конце концов, зафиксировано два подобных случая, пусть и закончившиеся летально для призывателей. Вот только канмусу не может призвать другую канмусу.
— Как ты здесь оказалась? — сдвинув кляп, спросил Ульяновск, внимательно отслеживая любые движения подозрительной особи.
— Я хотела переодеться, но споткнулась и… — покраснев, девушка замолчала. — Упала в гардероб, — закончила она тихим голосом.
— Как? — вырвалось у крейсера, когда он окинул взглядом результат этого «просто споткнулась».
Лежавшая на полу канмусу пробормотала что-то невнятное. А затем раздался треск и…
— А-ах! — громко простонала девушка, отчаянно краснея.
Кусочек белой кружевной ткани, описав в воздухе дугу, повис на дверце шкафа. Взгляд крейсера переместился на оставшуюся без прикрытия корму связанного лёгкого крейсера.
— Ну нахер, — выдохнул Ульяновск. — Как ты упала в свой гардероб, а вывалилась у меня в спальне?
Девушка заёрзала, видимо пытаясь спрятать оголённую филейную часть. Поняв, что ответа на вопрос в данный момент не получит, а в комитете госбезопасности он не работал, чтобы уметь колоть пленных, у него оставался только один вариант. Да и желания, после недавних событий, кого-то пытать не имелось. Даже если это замаскированные глубинные.
— Так, я тебя сейчас развяжу, — обратился к ней крейсер. — А потом наводим порядок и разбираемся, что за чертовщина здесь произошла, хорошо?
— Хорошо, — кивнула Сириус.
— Только постарайся не падать, — попросил Ульяновск, одёрнув юбку девушки, чтобы прикрыть трюм.
И первым делом занялся узлом из колготок, но при осмотре он оказался крепким морским узлом, который даже опытный швартовщик не развяжет. Провозившись минут пять, стараясь не повредить колготки, крейсер плюнул на всё и просто разорвал их.
Почувствовав свободу, девушка приняла сидячее положение, поджав ноги под себя, и стала избавляться от обёрнутого вокруг неё костюма, что надёжно зафиксировал её левую руку за спиной. Ульяновск посчитал, что оказал достаточную помощь терпящей бедствие коллеге, и подошёл к шкафу, не прекращая следить за ней при помощи радаров.
— Говоришь, хотела переодеться и споткнулась? — поинтересовался он у девушки, постучав по задней стенке гардероба.
— Так и есть, — подтвердила из-за спины Сириус.
— Может я чего-то не понимаю, но там стена, — для убедительности авианесущий крейсер погромче постучал по фанере.
Позади послышался шелест юбки, и девушка появилась возле парня, с беспокойством осматривая шкаф. Он решил отойти в сторонку, чтобы не мешать канмусу искать объяснение причины своего появления там, где её быть не должно. Да и рассмотреть ту получше, без связывающих элементов.
— Эм, канмусу в Англии вынуждены подрабатывать в кафе? — оценив облик девушки, и вспомнив про знаменитые японские мейд-кафе, поинтересовался Ульяновск.
— Прошу прощения? — непонимающе посмотрела через плечо Сириус.
У крейсера на языке вертелась другая профессия, куда древнее официантки, но он решил быть вежливым. Хотя, как раз на неё указывало короткое платье цвета тёмного шоколада, украшенное белым фартуком, с огромным декольте. Воротник, если его можно было так назвать, соединялся с платьем спереди двумя узкими полосками ткани, которые скорее должны были подчеркнуть грудь девушки, а не удерживать ошейник из ткани на месте.
Впрочем, грудь девушки ни в каких аксессуарах не нуждалась, её природных данных хватало, чтобы создавать впечатление, что она вот-вот выскочит из плена платья. Спина, как и грудь, тоже была наполовину голая — платье начиналось чуть ниже лопаток. Зато на ошейнике пришиты две полоски ткани, завязанные бантиком. Видимо, в качестве противовеса кулону в форме якоря спереди.
— Я, конечно, могу ошибаться, и у тебя такое хобби, но… — махнул рукой сверху вниз Ульяновск, показывая, о чём ведёт речь.
Белые чулки до середины бёдер и юбка, самую малость не доходившая до края чулок, стали эдакой вишенкой на образе. Крейсер признавал, что на любой другой канмусу-крейсере и некоторых линкорах данный наряд смотрелся бы куда менее вызывающе, нежели на канмусу перед ним. Но невинное, практически детское, лицо и невысокий рост, около 165 сантиметров, при обводах, подобных Ямато или Айове, вполне делали из девушки реальную причину, по которой большинство офицеров, работающих с канмусу, стройным шагом направилось бы под трибунал.